- Теперь мне очень стыдно, ага. Слышала, вы были сутенером. Так вы еще и священник?
- Non. Но у меня на быстром наборе есть личный духовник, если он тебе нужен, - на его четко-очерченных губах появилась дьявольская ухмылка, - хочешь пойти ко мне домой, Чарли?
- Что вы собираетесь со мной делать? - наконец она увидела его лицо.
Шарлотта слышала, что он был французом... или наполовину, что-то вроде того. Он был богат, и под его дудку плясали половина судей и копов всего города. Также ей говорили, что он был красив, но эпитет «красивый» не отражал и половины того, что сейчас она видела перед собой.
- Тебя ждут завтрак и душ. И, быть может, после этого мы обсудим кое-какие возможности для бизнеса.
Фраза «возможности для бизнеса» вызвала воспоминания из прошлой ночи. Стил сказал, что Кингсли Эдж не был сутенером, но искал таланты. Искал таланты - у нее было такое чувство, будто она точно знала, о каких таких возможностях он говорил.
- Душ и завтрак - это круто. Но могу сэкономить ваше время – я не собираюсь вести с вами никаких дел.
- Это ты сейчас так говоришь... но подожди, пока не попробуешь мои блинчики.
Отставив чашку с блюдцем в сторону, мужчина протянул ей руку. Во что, черт возьми, она ввязалась? Протянув руку, Шарлотта вложила свою ладонь в его. Обернув вокруг ее руки свои пальцы, Кингсли помог Шарлотте подняться на ноги. Слегка покачиваясь на высоких каблуках, та положила ладонь ему на грудь, чтобы не упасть. Накрыв ее руку своей, Кингсли встретился с девушкой взглядом.
- Ты красивая женщина.
Его глаза, обрамленные темными ресницами, изучали ее лицо.
- Даже со следами потекшей туши на лице.
Шарлотта покраснела и потерла лицо.
- Не волнуйся. Смоем ее в моем особняке. Ты готова, Чарли?
- Ладно, значит, вы все-таки собираетесь звать меня Чарли. А как же мне обращаться к вам?
- Все называют меня Кингсли или Кинг. Или Месье. Выбирай, что нравится.
- Месье?
- Mon pere etait francais et j’ai servi dans la legion etrangere francaise.
Шарлотта моргнула и попыталась разобрать хотя бы одно из слов, произнесенных Кингсли. Но все это казалось какой-то поэтической бессмыслицей.
- Я сказал, что мой отец был французом, а я служил во французском иностранном легионе.
Шарлотта посмотрела на Кингсли. Француз... сапоги для верховой езды... камзол... и еще он поменял ее имя на Чарли.
- Кингсли, вы немного не в себе, да?
- Oui, и ты отправишься со мной.
Он сверкнул порочной улыбкой.
- Touche.
Кингсли направился к выходу, и Шарлотта последовала за ним. У барной стойки он остановился и забрал ее ковбойскую шляпу, которую кто-то там оставил, затем бросил ту девушке.
- Возвращаю обратно, но даже думать не смей, будто тебе разрешается носить ее в моем присутствии.
- Почему нет?
- Потому что у тебя самые прекрасные волосы цвета бордо, которые я когда-либо видел - преступление их скрывать.
Шарлотта закатила глаза.
- Они же не настоящие. В смысле, волосы то настоящие, но не цвет. Я стилист.
- Меня не волнует, настоящий ли он. Я ведь тоже не родился со знанием двух языков, но это не меняет того факта, что тебя заводит мой акцент. Oui?
Кингсли развернулся, улыбаясь ей в ответ, затем поднял брови, как будто ожидая реакции.
- Ладно, Oui, - призналась она.
- J'accepte.
Кингсли распахнул дверь клуба настежь. Шарлотта прикрыла ладонью лицо, защищаясь от утреннего солнечного света, бьющего по ее утомленным глазам. Забравшись на заднее сиденье автомобиля Кингсли, она остолбенела при виде роскошного кожаного салона.
- Твою мать... это Роллс-Ройс?
Кингсли сел на сиденье напротив.
- Он самый. Не скажу, что мой любимый, но он прекрасно подходит для того, чтобы ездить на нем по делам.
- Так я - дело? спросила Чарли.
- Еще не знаю.
Кингсли посмотрел на нее долгим взглядом, отчего волоски на ее руках встали дыбом.
- А ты торопишься?
Шарлотта посмотрела в окно и увидела людей, спешащих на работу: мужчины в деловых костюмах, женщины в строгих платьях. Но она сидела по другую сторону стекла, в Роллс-Ройсе с одной из самых известных персон в сфере нелегального бизнеса.
- Пока что нет.
Кингсли усмехнулся.
- Отлично сказано, Чарли. Вот мы и прибыли.
Автомобиль остановился перед элегантным особняком из черно-белого кирпича, в котором как минимум было три этажа. Выйдя из машины первым, Кингсли протянул руку девушке. Та старалась твердо держаться на ногах, следуя за ним вверх по лестничным пролетам. Возле двери потрясающе красивая молодая женщина склонилась перед ним в быстром реверансе и протянула папку.
- Можешь принять душ, пока я кое-что прочитаю, - сказал Кингсли.
- Вы действительно собираетесь заставить меня принять душ?
- Ну, я могу предложить тебе ванну, если хочешь.
- Нет, не хочу, - неуверенно произнесла она.
Кингсли распахнул черные двойные двери, украшенные замысловатой резьбой. Никогда раньше она не видела спальню более эротичную и притягательную. Жаль, что она не была так сведуща в архитектуре, чтобы должным образом описать ее своим друзьям... если, конечно, она когда-нибудь выйдет отсюда. Девушке хотелось изучить сводчатые потолки, украшенные черно-белыми картинами любовников, слившихся воедино как в развратных, так и в высоко-художественных позициях. Или громадный черный мраморный камин, стоящий на пышных восточных коврах, покрывающих пол, выложенный черно-белой плиткой.
Но на самом деле всем ее вниманием завладела кровать. Огромный монстр, с балдахином, он захватил ее внимание и воображение. Никогда раньше она не видела простыней настолько алых, цвета свежей крови, и таких мягких подушек, что можно было погрузиться в них и умереть от счастья.
- Отличная кровать, - сказала она, заметив, что Кинг смотрит на нее. - Она действительно... большая. Сделана с королевским размахом.
- С размахом Кингсли.
Он подмигнул ей, указывая на дверь в другом конце комнаты.
- Ванная комната там. Можешь переодеться в халат, пока твою одежду приведут в порядок.
Войдя в ванную, Шарлотта обнаружила, что та нисколько не уступает спальне в роскоши. Девушка заперла за собой дверь и посмотрела в зеркало. Потекшая тушь на лице - это было еще слабо сказано. Всю ее левую щеку украшали черные полосы от краски пола в баре, являя собой почти что синяк. Макияж на глазах осыпался и размазался, а помада наполовину стерлась от алкоголя и парафинового масла. Девушка включила душ и вошла внутрь. Смывая с себя грязь и остатки боевой раскраски, она все думала, что, черт побери, нужно было от нее Кингсли, но, в конце концов, решила, что ее это не волнует.
Шарлотта выключила воду и завернулась в самое мягкое и пушистое полотенце, которое ей когда-либо приходилось ощущать на своем теле. Отжав воду с волос, она накинула на себя черный шелковый халат. В одном этом халатике на голое тело девушка вышла в спальню. Француз сидел, откинувшись в кресле, закинув ноги на пуфик. Он снял камзол и надел очки в тонкой металлической оправе. С коктейлем в руке, он просматривал какую-то папку.
- Лицемер.
Она кивнула на его коктейль, стараясь игнорировать тот факт, что ее заводил его внешний вид: вышитый камзол, белоснежная рубашка с закатанными рукавами, обнажившими мускулистые предплечья и запястья.
- Все хорошо в меру, ma cherie. Кроме оргазмов. Присядь.
Она не увидела, куда можно было бы сесть, кроме кровати, и, не желая делать этого, опустилась на пол. Когда девушка уселась у его ног, Кингсли смерил ее странным взглядом – голодным и одновременно самодовольным. Кинг достал гладкий черный смартфон. На беглом французском он выдал что-то, что звучало как указания, и повесил трубку.
- Блинчики скоро будут. А вот это очень интересно.
Он перевернул еще одну страницу в файле.
- У тебя были прекрасные результаты по учебе в Нью-Йоркском университете, но ты вылетела из него после первого курса . Pourquoi?
