Почти все религии в процессе развития приобрели свои специфические черты. Так, раввины стали проповедниками учения Ветхого завета, святые отцы и папы римско-католической церкви – Нового завета. В исламе религиозное учение несли в народ имамы, а на более низкой ступени – муллы.
В священных писаниях этих религий говорится, что их учение не предназначено только для избранных и что никто не должен возомнить себя выше другого. Многие притчи этих религий рассказывают о том, что каждый может понять суть религиозного учения. Христос говорит людям: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Евангелие от Матфея, 18;3), ибо дети по своей натуре бесхитростны и ближе всего к постижению религиозной истины.
Так, об одном бабиде, приверженце Баба* (предшественника религии бахаизма), рассказывают следующую историю.
Ученый и погонщик верблюдов
В караване, что шел по пустыне, был один очень ученый проповедник. Он был так умен, что ему понадобилось семьдесят верблюдов, чтобы нагрузить на них тяжелые ящики, в которых не было ничего, кроме книг ученого о мудрости прошлых и теперешних времен. Вся эта груда книг представляла собой лишь ничтожную каплю того знания, которое проповедник нес в своей голове.
Вместе с караваном шел бедный погонщик верблюдов. О нем было известно, что он верил в то, что пришел последний имам (новый пророк). В один прекрасный день проповедник велел позвать к себе погонщика верблюдов и сказал ему: «Ты знаешь, как я знаменит среди ученых людей нашей страны и всего мира. Вот семьдесят верблюдов, которые везут на себе только ничтожную часть моих знаний. Как это может быть, что ты, простой погонщик верблюдов в рваной одежде, ты, который даже не постиг простейшее искусство письма и чтения и не учился в школе, не говоря уже об академии, как ты осмеливаешься верить в то, что пришел последний имам?»
Погонщик верблюдов, скромно стоявший перед благородным господином, поклонился вежливо и сказал: «Мой господин! Я никогда бы не осмелился предстать перед тобой и обратиться к тебе с моей убогой речью. Но ты сам задал мне вопрос. Поэтому я осмелюсь высказать то, что думаю, и подтвердить это одним скромным примером. Господин! Ты обладаешь чудесными драгоценностями знаний, которые я мог бы сравнить с самыми великолепными жемчужинами моря. Эти жемчужины так дороги, что их нужно хранить только в искусно изукрашенном ларце, завернутыми в мягкий бархат. Мои же знания похожи на простые камни, на которые мы наступаем ногой, когда идем по пустыне. Представь себе, что восходит солнце. Оно посылает нам свои лучи. Господин, ответь мне: кто принимает на себя солнечные лучи и отражает их сияние? Твои драгоценные жемчужины, завернутые в бархат и запрятанные в ларец, будто в тюрьму, или мои бедные камни на краю дороги?»
Истории, взятые непосредственно из священных писаний или близкие к ним по содержанию, но переданные изустной традицией, разъясняют религиозные учения пророков. Десять заповедей Моисея, одинаково почитаемые иудаизмом, христианством, исламом и бахаистской религией, излагаются в историях доходчиво и понятно для верующих, без абстрактного морализирования: «Ты не должен…» И здесь можно убедиться в том, что педагогические принципы хорошо сочетаются с религиозными.
От Али, зятя Мухаммеда, дошла до нас следующая история, которая в известной мере разъясняет заповедь: «Не укради». Эта история является как бы руководством к тому, как надо поступать с людьми, преступившими эту заповедь или могущими нарушить предписания норм, действующих в их сообществе.
Правдивый вор
К одному высокочтимому мудрецу привели молодого вора, пойманного на месте преступления. Но так как он был очень молод, его не хотели наказывать по всей строгости закона. От мудреца ждали, что он направит юношу на путь истинный, а стало быть, отвратит его от воровства, занятия, достойного всеобщего презрения. Однако мудрец ни единым словом не упомянул о воровстве. Он приветливо беседовал с юношей и завоевал его доверие. Единственное, что он от него потребовал, – это обещание всегда быть правдивым. Обрадованный тем, что воровство так легко сошло ему с рук, юноша дал это обещание и с легким сердцем пошел домой. Подобно тому как беспокойно несущиеся черные тучи затмевают луну, так и ему ночью пришла в голову мысль совершить кражу. Но когда он, тихо крадучись, протиснулся через боковые ворота дома, его вдруг осенило: «Если я сейчас встречу кого-нибудь и он спросит меня о моих намерениях, что я тогда отвечу? Что я скажу завтра? Если я должен сдержать обещание быть правдивым, то я должен буду во всем сознаться, и тогда уж мне не избежать заслуженной кары». С этих пор юноша стал стремиться к правдивости, преодолевая пагубную привычку, и для него уже стало невозможным воровать. Правдивость все больше и больше открывала ему путь к честности и справедливости.
Подходящая к случаю молитва
Абдул-Баха*, сын Баха-Уллы*, основателя религии бахаизма, путешествовал по стране, и однажды его пригласили к обеду. Хозяйка дома изо всех сил старалась блеснуть своим кулинарным искусством. Но всякий раз, подавая кушанья на стол, она просила извинить ее за то, что еда пригорела, так как во время приготовления пищи она читала молитвы в надежде, что благодаря этому еда будет особенно вкусной. С приветливой улыбкой Абдул-Баха ответил: «Это хорошо, что ты молишься. Но в следующий раз возьми с собой в кухню поваренную книгу».
Эта история наглядно показывает, как тесно в сознании верующего переплетается религия с реальностью. В ней утверждается, что нельзя смешивать религиозные предписания с проблемами повседневной жизни. Она также говорит о том, что психические нарушения могут быть связаны с религиозным догматизмом.
Молитва фарисея и мытаря
Сказал (Иисус) также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу:
Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей стал молиться сам в себе так: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю».
Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: «Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!»
Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.
(Евангелие от Луки, 18; 9 - 14)
Эта притча, подобно многим другим из Нового завета, применялась как нравоучение. Конкретность ситуации побуждала к размышлению и детей, и взрослых. Притчи из священных писаний отражают события своего времени. Роль и значение таких действующих лиц, как, например, мытарь (то есть взимающий пошлину и одновременно исполняющий судебные приговоры), была понятна для тоговремени.
Сучок и бревно
Не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему: «Дай я выну сучок из глаза твоего»; а вот в твоем глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего!
(Евангелие от Матфея, 7; 1 - 5)
Метафоры из приведенной выше притчи многозначны. Их образы содержат больше, чем говорят слова. В этой притче выражена не только потребность в справедливости, одинаково присущая как отдельному человеку, так и обществу. Притча о сучке и бревне представляет собой очень удачный пример проецирования, переноса собственных потребностей и собственной вины на другого. Она напоминает о том, что сначала нужно обратить внимание на собственные недостатки, трудности, прежде чем – будь то врач или судья – заниматься разрешением проблем своего ближнего, пациента или партнера.
