Она поняла, что Кай дорог ей именно таким, какой он есть.
Это было странное чувство. Сколько времени они находились рядом друг с другом, но мысли Литии никогда не поднимались до любви. Почему? Как это объяснить? Все эти годы Лития словно бы внутренне росла до осознания — какой человек ей нужен. И вот наконец…
Теперь она знала, что Кай был прав тогда, в ночном промозглом лесу. Она любит его. И Долг здесь совсем ни при чем. Судьба Гаэлона и нужда королевства в наследнике — это лишь оправдания ее чувствам. Ее страсти.
Рано или поздно они все равно будут вместе.
Рухнут стены Дарбиона, испустит последний вздох растерзанный Гаэлон, но она, Лития, не погибнет. Потому что ее жизнь и честь в руках рыцаря Болотной Крепости Порога Кая и его друзей…
Двери королевских покоев приоткрылись.
— Капитан Бати, ваше величество, — сообщил стражник. — Только вернулся в Дарбион.
— Впусти, — приказала королева.
Вошел невысокий худой человек в плаще из медвежьей шкуры поверх кольчуги. На плечах его белел начавший уже подтаивать снег.
— Какие вести ты привез, капитан? — спросила Лития, по лицу вошедшего увидевшая уже, что вести радостными не будут.
— Войска Орленка подошли к Арлему, — коротко сообщил капитан скрипучим простуженным голосом.
Лития кивнула. Сообщение это означало, что у Дарбиона воины Марборна будут самое меньшее через четыре дня. А то и еще раньше — ведь по землям Гаэлона Орленок двигался свободно, не встречая никакого сопротивления.
— И еще, ваше величество, — кашлянув, проговорил Бати. — Слухи ходят, что это… что его величество вовсе не погиб. Что он в плену у Орленка, значит… И что, дескать… — Капитан замялся.
— Говори, — подалась вперед Лития.
— Болтают, что его величество… он… как бы и не совсем в плену… Он… Разное болтают, ваше величество…
— Мне нужны не слухи, Бати, а достоверные сведения.
— Да откуда ж достоверные-то? — пожал плечами капитан. — И то — все понимают, что марборнийцы-то горазды напраслину возводить на его величество, чтобы, значит, на свою сторону вассалов Дарбиона склонять. Но слухи-то ходят… Люди говорят. Всем рты не позатыкаешь. Теперь время такое пошло, ваше величество, что и не знаешь, чему верить, а чему — нет…
— Оставим это, — прервала его Лития. — Докладывай, что еще удалось узнать.
Капитану Бати пришлось дважды повторять свой доклад. Королева, захваченная своими мыслями, плохо слушала его…
Эта рощица, кажется, единственная уцелела на поле, где его величество король Марборна Ганас Осагский по прозвищу Орленок в последний раз разбил перед Дарбионом лагерь для своего войска. Впрочем, завтра и этой рощицы не станет — вырубят ее марборнийцы на топливо для утренних костров и, позавтракав, начнут снимать лагерь…
Эрл сидел на пне, на самой опушке приговоренной рощицы, сидел спиной к лагерю и задумчиво постукивал ореховой тростью по сапогу. Он знал, что одиночество его вовсе не полное. Знал, что под крайним навесом у тлеющих бревнышек костра лежат двое, старательно притворяющиеся спящими. И еще один прячется за ближайшим шатром. Эрл даже слышал время от времени, как ратник пошевеливается и прищелкивает зубами от промозглого ночного холода.
Неважно… Главное — что вокруг тихо. И не пялятся на него со всех сторон ненавистные рожи марборнийцев.
Он повертел в руках трость.
Итак… Нужно собраться с мыслями. Значит, за всем тем, что происходит сейчас в Гаэлоне, стоит Высокий Народ. Теперь Эрл нисколько не сомневался в этом. Эльфы оставили в покое куклу, оборвавшую ниточки, и быстро смастерили себе новую… Но вот кто именно является этой куклой?
Сам Орленок?
Вряд ли. Уж очень искренним выглядело его удивление, которым он ответил на прямой вопрос Эрла. Это во-первых. А во-вторых — эльфы мудры. Допустив ошибку единожды, они не ступят снова на тот самый путь, который, возможно, снова приведет их к провалу. Скорее всего, они не станут действовать напрямую, открыто являясь тому человеку, от которого в большей степени зависит осуществление их планов. Они будут влиять на него исподволь — через других людей.
А в-третьих… Если верить словам болотников (а не верить болотникам Эрл теперь не мог), цель Высокого Народа — сократить численность людей на землях Шести Королевств. Что-то его величество Ганас не очень-то похож на того, кто напрямую стремится именно к выхолащиванию человечества. С его-то великим воинством он давно уже перерезал бы добрую половину подданных Гаэлона, спалил бы большую часть городов и селений королевства… Если бы только захотел.
Значит, эмиссар Высокого Народа не он. А кто-то другой. И скорее кто-то, стоящий близко к нему. И имеющий возможность оказывать на него влияние.
Кто же?
Этого Эрл не мог даже предположить. В принципе подозревать можно было любого из королевской ставки. А вполне возможно, эльфийским эмиссаром был человек, к окружению Орленка не принадлежавший.
Эрл вдруг усмехнулся.
Может статься, боги оставили ему жизнь неслучайно. Он не смог силой одолеть марборнийское воинство. Так, вполне возможно, сумеет повлиять на ход событий и спасти Гаэлон, находясь здесь, в брюхе чудовища, грозящего его королевству? Если он вычислит эмиссара Высокого Народа и уничтожит его?..
Да, но…
Что помешает эльфам найти себе новую куклу? А то и смутить, соблазнить самого Орленка?
Видать, правы были болотники. Только тогда, когда вселюди станут настолько сильны, что уверуют исключительно в свои силы, угроза со стороны Тайных Чертогов пропадет. И падет власть Высокого Народа, падет навсегда.
Да ведь… это невозможно?
«Для болотников нет ничего невозможного», — всплыли в его памяти слова Кая.
Губы Эрла потянулись было снова сложиться в усмешку, но тут он смутно почувствовал: что-то изменилось в холодной и глухой ночи. И лицо Эрла замерло.
Он ощутил… словно легкий ветерок тронул нити его нервов. Это могло означать только одно: где-то недалеко произошел всплеск магической энергии.
Эрл поднял голову, насторожившись.
Ждать ему пришлось недолго.
Он услышал шорох где-то по левую руку от себя. Инстинктивным движением поудобнее перехватил палку, повернул ее в возможном направлении угрозы так, как если бы это была не палка, а меч. Не оборачиваясь, на слух определил, что кто-то крадется к нему между деревьями рощицы. Но звук шагов был странным. Да и распознать именно шаги в этом звуке Эрлу не удалось. То, что приближалось к нему, вряд ли было человеком — тут же понял король.
Спустя мгновение он почуял очень неприятный… какой-то нездешний запах. Так могли пахнуть тронутые разложением драконьи внутренности. Или логово болотных троллей-людоедов.
Он не шевелился. Потому что не знал природы угрозы и не мог определиться, что предпринять.
Но, увидев то, что показалось из-за деревьев, понял — это промедление наверняка будет стоить ему жизни.
Существо, напоминающее бесформенный ком слизи, почти бесшумно ползло к нему. Нет, не ползло. Оно медленно двигалось надземной поверхностью — над землей, в которую вмерзли веточки деревьев, опавшая почерневшая листва — словом, все то, что могло шуршать. Лишь нижние ветви изредка слегка задевали это существо. Только присмотревшись, можно было увидеть, что где-то сбоку тупой передней части тулова тлеют несколько желтых злобных огоньков глаз, а под тем, что можно было назвать брюхом, суетливо копошатся крохотные лапки.
Эрл вскочил на ноги. В Горной Крепости Порога в числе прочих наук изучалась и демонология. Он узнал Камантару, одного из низших демонов Темного мира.
Медлительность чудовища оказалась обманчивой. Оно приподнялось, словно попытавшись встать на дыбы, а потом — выстрелило пучком молниеносно удлинившихся лапок.
Эрл прыгнул. Но не назад, а вперед. Над его головой сухо прожужжали ставшие похожими на стальные струны лапы Камантары — и глубоко вонзились в землю позади него. Вонзились и снова метнулись обратно, стремительно укоротившись. На Эрла посыпались ошметья земли.
