Но что-то делать все равно надо было. Мало просто уничтожить уродов, присосавшихся к Земле, как пиявки — тогда его победа будет временной, а время этой победы очень недолгим. А потом все непременно начнется по новой, ведь где-то здесь, в цивилизованном космосе, находятся те, кто и организовал весь этот преступный бизнес. Там, на Земле, — только щупальца, которые при сохранении головы имеют способность быстро отрастать.
Более того, его победа для него лично может довольно скоро обернуться страшным поражением. Даже он с его очень небольшим опытом интриг видел несколько вариантов такого исхода. Например, организаторы этого чудовищного бизнеса могут выйти из подполья и предстать перед жителями Земли в виде этаких посланцев мира, тех, кто поможет людям войти в галактическую цивилизацию, неких мессий светлого будущего и открыть официальные вербовочные пункты. Тогда им уже не надо будет никого похищать, достаточно открыть на поверхности планеты сотню-другую диагностических центров и — вуаля! Среди приходящих туда людей, жаждущих получить шанс увидеть воплощенную мечту о прекрасном будущем, можно преспокойно отбирать тех, кто тебе нужен. Причем при таком подходе гораздо более глубокое обследование поможет исключить проколы с некоторым несовпадением параметров, типа того, который спас самого Ника.
Более того, большую часть отобранных действительно можно отправлять сюда, в цивилизованный космос, конечно, сначала опутав долгами, ободрав как липку и получив пусть не настоящих рабов, но людей, которые потом будут приносить прибыль долгие годы, да еще и благодарных тебе за это. Ну а то, что некоторые потеряются где-то по дороге — кто это заметит? И что тогда сможет предпринять Ник? Да в этом случае против него на защиту этих присосавшихся к Земле пиявок поднимется вся планета. Ведь тот же киевский майдан показал, что если люди твердо уверены, что точно знают, что делают и как оно все устроено на самом деле, то не только с готовностью идут на заклание, но и с яростью сносят любые имеющиеся на своем пути препятствия. А потом им приходится плакать горючими слезами или яростно кричать, что они все сделали правильно, но их грязно обманули…
Так что после уничтожения паразитов с Землей что-то следовало делать. Но вот что? И самое главное — как? Ник пока склонялся к такому пути — найти нескольких отошедших от дел руководителей высшего ранга в весьма преклонном возрасте, чья деятельность доказала их эффективность в этой роли, и предложить им пройти комплексную регенерацию и установку наносети. Ну а потом уже их запрячь на то, чтобы они придумали, как внедрить на Земле передовые технологии, но таким образом, чтобы на ней не развязалась общепланетная бойня. А такой вариант был вполне вероятен, ибо появление на Земле технологий, на десятки поколений опережающих текущий уровень, мгновенно вызовет такой всплеск напряжения, что избежать ядерной войны можно будет только чудом, на которое Ник чувствовал себя совершенно неспособным.
Новая мировая война приведет к тому, что вместо того, чтобы освободить Землю от инопланетных уродов, он, наоборот, ее уничтожит. Ибо, несмотря на все супервозможности (с точки зрения текущих земных технологий) своего корабля, Ник был абсолютно уверен, что не сможет остановить обмен массированными ядерными ударами. Конечно, уровень даже средних сканерных комплексов и ресурсы даже обычной командной сети давали возможность отследить и четко идентифицировать еще на старте любое разумное количество боеголовок, которое были способны выпустить вооруженные силы всех имеющихся на Земле ядерных государств, невзирая ни на какие доступные земным технологиям меры маскировки типа ложных целей и тому подобного. Но вот того, что огневых возможностей вооружения корабля хватит для того, чтобы их расстрелять еще на орбитальном участке траектории, он не был уверен — скорее всего, просто не хватит скорострельности.
Хотя какую-то часть планеты, скажем Россию, Ник со своим кораблем защитить бы смог. Но даже если на территорию его Родины не упадет ни единой боеголовки — остальные-то взорвутся, а это радиоактивное заражение, ядерная зима и все остальные прелести. Не говоря уж о том, что кроме стратегического есть еще и тактическое ядерное оружие! А ему противодействовать из космоса очень сложно. Ну как до первого взрыва понять, что вот эти три пушки ведут огонь не обычными, а ядерными снарядами? И как десятком-двумя орудий главного и универсального калибров сбивать десятки тысяч снарядов и малых ракет, если их траектории проходят в наиболее плотных, приповерхностных слоях атмосферы, а доступное время реакции составляет секунды, максимум десятки секунд?
Так что — чур меня, пусть с этим разбираются люди, уже однажды поварившиеся в этом котле и если не добившиеся каких-то умопомрачительных успехов, то как минимум не допустившие ядерной катастрофы. А он так — в стороночке постоит.
Но для всего этого нужны были деньги, и немалые. Освоение хотя бы наиболее доступной части имеющихся в Цивилизованном космосе технологий требовало массового применения нейросетей, а еще наличия как минимум одного полноценного орбитального терминала, медицинского комплекса полного цикла (а лучше не одного), шахтерской базы со всем обвесом, не менее трех орбитальных промышленных комплексов разного назначения (основное производство в Цивилизованном космосе располагалось именно тут, в пустоте), защитной станции… Короче, голова кругом от того, сколько всего было надо, и от того, сколько на все это потребуется денег.
Так что — да, предложение Стакала позволило заметно продвинуться к первой цели, но зато потом он упирался лбом в несокрушимую стену. Да и судя по тому, как советник активно торгуется и какие он готов предложить Нику отступные, шанс на то, что он все-таки получит доступ к деньгам искина, и довольно скоро, был. Причем, по-видимому, большой.
Ник вскинул взгляд на Стакала и упрямо произнес:
— Нет, я вынужден отказаться и настаивать на исполнении прежних договоренностей.
Советник искривил губы в насмешливой улыбке и поинтересовался:
— И можно мне будет узнать, почему вы, молодой человек, так упорно стараетесь отдалить момент достижения цели?
— Потому что найти Землю — мало, — спокойно ответил Ник. Он ожидал этого вопроса. И именно в подобной формулировке. Все-таки те последние несколько месяцев, которые он провел в, так сказать, «высшей лиге» и за время которых постоянно сталкивался с самыми высококлассными игроками в, иносказательно выражаясь «политический покер», даром не прошли: он научился кое-что замечать и реагировать на это. Немного. Слабо. Далеко не всегда. Но научился…
— То есть это, конечно, много. Там, на Сигари, на Свалке, когда я поставил перед собой эту цель, она казалась мне абсолютно недостижимой. Тогда я думал, что она будет сиять передо мной в недостижимой вышине всю мою жизнь, и я уйду в могилу, так ее и не достигнув. То есть я совершенно не верил, что когда-нибудь смогу ее достичь. Просто когда мой… — он на мгновение заколебался, а потом упрямо набычился и уверенно произнес: — …когда мой учитель Лакуна сказал мне, что человек без цели не человек, а просто биологический реактор по преобразованию одних органический соединений в другие, в те, которые называются «навоз», я решил, что «просто жить», то есть быть всего лишь одним из миллиардов «преобразователей еды в дерьмо», не хочу. И потому выбрал себе цель. Достойную. Нечто, как мне тогда казалось, совершенно недостижимое, но действительно нужное и важное. Причем не только мне лично, а вообще важное, многим важное, по жизни важное, короче… Но сейчас я уже почти уверен, что найду ее. И разберусь с теми, кто делает из людей Земли, — тут он запнулся, но затем твердо произнес, — сырье, продукт для своего бизнеса. — Ник замолчал и бросил взгляд на советника. И то, что землянин увидел в его глазах, его удовлетворило. Поэтому он продолжил: — Но когда моя цель окажется достигнутой, я, чтобы не начать превращаться в этот самый биологический реактор, должен буду поставить перед собой новую цель. И я ее уже почти нашел, понял, какой она должна быть. Но для ее воплощения мне нужны деньги. Много. Очень много. — Ник замолчал.
