Эсмиер кивнул:
— Да, конечно. Я понимаю. — Он раскрыл тонкую папку, которую держал в руках и достал из нее тонкую, пластиковую полоску кодограммы. — Вот ознакомься. Я связывался со школой, когда пришла эта кодограмма, и мне показалось, что будет лучше, если я занесу ее тебе лично.
Эктонер едва заметно поморщился. Эта полоска лишний раз напомнила ему, что на борту крепости находится еще один человек, имеющий доступ в бункер кодировщика, что выглядело несколько нелепо, поскольку этот человек сейчас стоял перед ним.
Ознакомившись с кодограммой, он раздраженно смял ее в кулаке.
— Ну и как ты себе все это представляешь? Куда смотрит руководство департамента стратегических исследований? Разместить арестованного, во-первых, отдельно от других, во-вторых, не привлекая внимания, а в-третьих, еще и максимально изолировав его от гарнизона крепости? И все это в тот момент, когда в крепость пребывает сам император! — И он скрипнул зубами, еле сдержав резкое слово. Допускать подобные выражения в отношении старого лиса было равнозначно совать голову в петлю.
Эсмиер молча пожал плечами. Эктонер некоторое время напряженно размышлял, потом поднял глаза на собеседника:
— Но почему сейчас? Именно когда прибывает император?
Эсмиер скептически поджал губы.
— Это знают только святые стихии. Возможно, разгадка кроется в требовании не привлекать внимание. В той суматохе, что постоянно крутится вокруг императора, можно спрятать десяток арестантов, а это, вероятно, достаточно высокопоставленное лицо. Впрочем, кто может угадать, что задумал старый лис?
Эктонер сумрачно кивнул, потом его лицо осветилось от внезапно вспыхнувшей мысли:
— Послушай, а может…
Адмирал Эсмиер насмешливо сморщился:
— Ты думаешь, что император не захочет еще раз посетить доблестных победителей чемпионата флота? Ведь есть какая-то причина тому, что мы до сих пор торчим на орбите столицы, хотя могли бы уже две недели назад спокойно отбыть домой.
— О темная бездна, пожалуй, ты прав. — Губы Эктонера сложились в скорбную складку.
Они помолчали, потом вдруг Эсмиер предложил:
— Впрочем, кое-чем я могу тебе помочь. Тебе предписано изолировать арестованного от гарнизона станции, а о моих орлах ничего не сказано. Я мог бы выделить караул.
Эктонер радостно посмотрел на него. Это решение в какой-то мере делило ответственность между ими обоими, и потому, несмотря на очевидную бессмысленность, было воспринято им с некоторой благодарностью.
— Отлично! Вот только куда его поместить?
Адмирал Эсмиер пожал плечами:
— Мне кажется, это не должна быть гарнизонная гауптвахта, иначе старый лис не акцентировался бы на требовании не привлекать внимание, но в то же время это должно быть помещение, которое постоянно охраняется часовым. Иначе уж что-что, а внимание этому месту будет обеспечено.
Эктонер задумался. Бункер кодировщика? Абсурд. Оружейный склад? Тоже.
Остальные помещения также представлялись совершенно неподходящими для размещения арестанта, разве что…
— А если в седьмом швартовочном блоке?
В глазах у Эсмиера мелькнуло какое-то странное выражение, но Эктонер так и не успел понять, что оно означает. Командир танакийцев пожал плечами:
— Решать тебе. Я пришлю коммандер-капитана Сампея к твоему коменданту для инструктажа.
Императорская яхта ошвартовалась у адмиральского причала именно в то мгновение, которое было указано в кодограмме. Адмирал Эктонер нервно огладил выутюженный мундир из натуральных волокон, стиснул руки в перчатках, окинул нервным взглядом почетный караул и выровненные в нитку шпалеры выстроенного гарнизона и, слегка выкатив глаза для наглядной демонстрации преданности и служебного рвения, уставился на медленно распахивающиеся ворота шлюза.
— Смирно! Равнение на-а-а средину! На караул!
Взгляд адмирала остекленел, и он, вскинув руку в отработанном годами службы молодцеватом жесте, на деревянных и одновременно ватных ногах двинулся к приближающемуся молодому человеку в элегантном придворном мундире без знаков различия. Император прибыл в крепость Тенсор.
Свита императора была неожиданно представительной. При персоне самодержца имели честь пребывать не только та скандальная особа, являющаяся, по мнению света, самым невероятным увлечением молодого Эонея, но и лично лорд-директор департамента стратегических исследований, пять членов сената во главе со своим спикером и полный состав Совета лордов, а также толпа аристократов и чиновников рангом поменьше. После неторопливого обхода и довольно нудного торжественного обеда император удалился в отведенные ему апартаменты, и адмирал Эктонер смог наконец слегка перевести дух. Он только вышел из душа, когда включенный монитор двери (надо быть полным идиотом, чтобы в присутствии императора потакать своим сибаритским привычкам) подал сигнал. На пороге переминался комендант. Адмирал раздраженно скривился, но сдержался и впустил посетителя:
— Ну что еще?
— Лэр, э-э-э… Арестованного разместили, караул выставлен.
Адмирал нахмурился. За всей этой суетой он совершенно выпустил из головы того арестованного.
— Прекрасно, и что же?
— Он танакиец, лэр?
— Что-о-о-о?
Комендант съежился. Не хватало еще стать объектом легендарного приступа адмиральского гнева, но его спас очередной сигнал монитора. Адмирал свирепо дернул головой в сторону дверного монитора и оторопел. На пороге стоял гвардеец в форме личной охраны императора.
— Лэр адмирал, император срочно требует вас к себе.
— А… Э… — Эктонер растерянно уставился на гвардейца, но быстро взял себя в руки и, бросив свирепый взгляд на коменданта, тихо прорычал: — С этим разберемся позже, а пока не забивайте мне голову всякой ерундой. Свободны. — И метнулся к громоздкому, антикварному шкафу для одежды, куда только полчаса назад убрал свой парадный мундир.
Спустя несколько минут он уже поспешно входил в апартаменты императора.
Император был не один. Вместе с ним находились старый лис и лорд Эомирен.
Выслушав несколько скомканный доклад адмирала, император кивнул на стул и негромко спросил:
— Я думаю, вас мучает вопрос, почему я столь внезапно принял решение посетить вашу крепость. — Он сделал паузу и внимательно посмотрел на адмирала, а потом вдруг продолжил вроде бы безотносительно к начальной фразе: — Сегодня вам доставили одного арестанта, я надеюсь, он под надежной охраной?
— Э-э… Так точно, сир, — несколько оторопело рыкнул адмирал, лихорадочно соображая, не сделал ли он чего-то не так, и кляня про себя Эсмиера.
— Это и есть та причина, по которой я прибыл в вашу крепость, — пояснил император и, насмешливо поглядев на титанические усилия начальника крепости понять, в чем тут дело, снисходительно сказал: — Этот человек совершил тяжкое преступление — убийство лорда-наследника великого дома, и, как утверждает лорд-директор департамента двора и традиций, казнь за такое преступление непременно должна совершаться в императорской крепости, а Тенсор — это ближайшая к столице крепость. — И, заметив, что подобное объяснение, скорее, окончательно сбило адмирала с толку, пояснил: — Мы прибыли сюда для совершения казни, адмирал.
4
Млокен-Стив выглянул из-за угла. Коридор был пуст. Он броском преодолел тамбур и замер за воздуховодом, напряженно уставившись на Берса. Тот несколько мгновений молча постоял на месте, а потом повернулся к другу:
— Возвращайся назад. Энтони понадобится помощь.
Млокен-Стив возмущенно вскинул голову, но, наткнувшись на спокойный взгляд Берса, скрипнул зубами:
— Ну, как знаешь. — Он помолчал и добавил безнадежным тоном: — Ты помнишь, смена Энтони заканчивается через полчаса… Если, конечно, до них раньше не дойдет, что опасно танакийцу доверять охранять танакийца.
Берс молча кивнул и двинулся дальше по коридору. Млокен-Стив стиснул кулаки и, резко развернувшись, быстро зашагал в обратную сторону.
