кошмара.
– Только пока ты не дашь ему ни одного обрывка своей души.
– Ты ошибаешься. Я способен создать выдающегося человека, вложив в него свою душу, –
человека, вершащего великие дела.
– Трудно в это поверить.
– Конечно, ты же – единственное мое создание, разделяющее со мной мою душу. Но с тобой я
разделил душу, погруженную во мрак ночи, а с человеком – разделю душу, озаренную утренним
светом.
– А где ты такой свет возьмешь, Грабен?
– Я не так мрачен, Шлак, – свет есть и в моей душе.
– Что-то не верится. Внешность отражает душу, а ты выглядишь не как творец, а как
гробовщик, Грабен.
– Не следует судить человека по одному его виду.
– Но у тебя такой похоронный вид, Грабен. Я не уверен, что это ни о чем не говорит.
– Не дело сомневаться в создателе, Шлак.
– Ты дал мне код сомнения в себе, а значит, – и в других, и в тебе.
– Да, я мог дать тебе разум глупой собаки, но дал – разум неглупого человека, чтобы ты не
просто верил, что я – главный, а понимал, что я – главный.
– Ты не мой командир – ты мой конструктор и друг, Грабен.
– И конструктор, и друг, и – командир.
– Такого не бывает.
– Создатель – всегда начальник. А хороший создатель – еще и друг.
– Я не слушаюсь тебя – я делаю все, что мне в голову взбредет, а не тебе. Ты собрал меня из
заводского шлака – мне это обидно, и этого я тебе никогда не прощу.
– Несносный ты “щенок”, Шлак! Прямо черт из преисподней!
– Ну так сделай себе другого друга, если я тебя не устраиваю!
– Я сделаю! И не сомневайся! Это будет особенная “собака”!
– Ладно, делай “собаку”. Лучше уж механическую “собаку”, чем живого человека. Но знай, что
и за “собаку” я на тебя обиду затаю и не буду тебя слушаться из мести.
– Глупый “щенок”! О чем ты только думаешь?!
– Обо всем, Грабен. Но больше всего – о себе.
– Ты – моя “собака”. Ты должен думать больше обо мне, чем обо всем другом.
– Это ты дал мне личность. Я не могу не думать о себе – я же отделяю себя от других и от тебя.
Самосознание и самопознание – суть личности. К тому же ты дал мне кусок своей эгоцентричной
личности. Я – твое отражение, Грабен.
– Кусок моего отражения. И, видимо, как раз тот кусок, который крутится вокруг себя и не
думает о долге и ответственности перед окружающими.
6
– Кто бы говорил, Грабен. Ты опоздал на службу, задержал всех своих подчиненных и затруднил
начальника. Ты только и думал, как бы проваляться в постели подольше, когда Хантэрхайм понес
такие потери, что дух стынет.
– Хантэрхайм с незапамятных времен не перестает погребать в нескончаемых сражениях
созданных нами солдат… А я не железный, в отличие от тебя…
– Дело не в корпусе, Грабен, а в – мышлении. Иди на работу уже, а то я тебя укушу!
Запись №2 01. 09. 125 год Новой Техно-Эры 7:30
Как только я переступил порог пустого затемненного зала и засветил экраны главного
компьютера, пришел Райнхольд. Я сделал вид, что не обратил на Хэварта, вставшего в дверях на
пороге, никакого внимания. Я покажу ему, что занят, и подожду, пока он уйдет. Но он не уходит –
возможно, его дело действительно важное. Он ждет, терпя возрастающую обиду и въедливо
всматриваясь в меня. Придется отложить еще не прочтенные отчеты и заметить его.
– Разрешите?..
Хэварт осекся и окинул холодным взглядом Шлака, открывшего подсвеченную изнутри пасть и
показавшего кривые клыки…
– Разрешаю. Проходите.
Хэварт прошел, и двери сошлись за его спиной, отсекая его от светлого коридора и запирая со
мной в полумгле – один на один. У меня нарочно мрачно и специально холодно – ко мне мои
подчиненные стараются не заходить, а когда заходят – стараются не задерживаться. Но Хэварт –
человек крайне решительный и настолько целенаправленный, что не страдает привычкой смотреть
по сторонам. Ему приходится оказывать особо негостеприимный прием. Мои “псы” принудили его
прокашляться – он повысил голос, но его надсадный крик не перекрыл их рычания. Я прочел в его
глазах крик еще надсаднее, но он сдержался и промолчал. Он понял, что я и без его пояснений
знаю, что издеваюсь над ним. Ничего, потерпит – ему полезно знать место, как и моим “псам”.
Хэварт – карьерист, считающий порядочность – слабостью, а принципиальность – глупостью. Он –
беспринципный человек, не понимающий человеческого обращения, – на него действуют только
примитивные методы подавления. Для Хэварта нет правил, пока нет наказания за их нарушение.
Начальник для него – человек неприступный, как крепость. Он признает только презирающего его
руководителя, не позволяющего ему поднять головы. Поэтому я унижаю его, возвышаясь в его
глазах. Поэтому он не посягает на меня и мои приказы: я для него – недосягаемая вершина.
– Полковник, у вас новый робот? Одиннадцатый?
Подхалимский подход – чем прямее я его ставлю на место, тем кривее он прогибается передо
мной, пытаясь покинуть отведенное ему место в отдалении и подобраться поближе. Ему дела нет
до моих “собак”, но он старается быть внимательным к ним – особенно к моему любимцу, чье
место он, кажется, только и мечтает занять.
– Вы еще не разучились считать, капитан. Достаточно о “собаках”, переходите к делу.
– У меня к вам вопрос. Он касается капитана Мао.
Так я и думал. У него редко возникают другие вопросы. Ко мне он является обычно – доносить
на соратника, ставшего его главным соперником.
– Тогда и задавайте его в присутствии капитана Мао.
– Точнее, капитан Лей Мао касается вопроса, касающегося вас.
– Подождите, пока я свяжусь с капитаном Мао.
Хэварт низко наклонил голову, повинуясь, но от меня не укрылось его покривленное
неприязнью лицо – он отчаянно ненавидит Лея, рьяно роя ямы у него на пути. И Лей в его ямы
постоянно попадает и падает… Хэварт четырежды сшибал его с ног на подъеме, круша и его
служебную лестницу… Но Лей вставал на ноги, строил новую лестницу и начинал новое
восхождение. Он заслужил мое доверие и уважение. И Хэварт перестал ненавидеть его напоказ. А
позже – стал пугаться осуждаемой мной ненависти к Лею настолько, что решил его передо мной
полюбить. Я не жду, что Хэварт окажется таким старательным службистом, что убедит себя в
доброй дружбе с Леем, угождая мне. Он никогда искренне не поверит в приязнь к Лею – к
7
основному своему сопернику. С ним мне не суждено спокойно заниматься служебными
обязанностями. Я должен все время вникать в его дела и оберегать всех не совсем дурных
сотрудников от его выпадов. Лея – особенно. Он настолько честен и порядочен, что всегда идет
вверх по служебной лестнице, но никогда не доходит до верха. Как я от них всех устал… Как они
все мне надоели…
Я вызвал Лея, через сетевую связь, но он не отозвался. Сосредоточился на его мысленной
активности и определил его местоположение – он в коридоре, рядом… Он идет, подходит к моим
дверям…
При полной занятости они нашли время для личного доклада – похоже, дело действительно
важное. Правда, для выяснения вечного вопроса “кто прав, кто виноват” время они находят
всегда… Я просто подержу их и посмотрю, что останется от их сообщения при отсеве всего не
главного… При такой нагрузке долгие разъяснения и длительные разборы недопустимы – острая
нехватка времени вынудит их сократить сообщение и опустить все, что не относится к делу…
– Разрешите?..
Лей покосился на моего нового “пса” и запнулся, рассматривая его…
– Разрешу позже. Ждите.
Когда мои механические помощники с раздирающим слух скрипом скрылись под столом, я, не
спеша, опустился в кресло. Хэварта и Лея я оставил стоять и ждать, пока я подключу экраны и
просмотрю последние приказы Стага, пока подгружу еще не прочтенные отчеты подчиненных…
