— Пара лоскутов, не больше. Договорились, — кивнул Нортис, поморщившись от слащавого тона доктора. — Что еще?
— На рынке особенно ценятся органы воспроизведения со здоровыми семенниками…
— Нет, — калека решительно прервал доктора. — Не продается.
— Но позвольте, молодой человек, это неплохие деньги! Очень неплохие деньги! И заметьте — потеря столь незначительной части организма никак не отражается на его жизнедеятельности!
— Я сказал — нет. Не хочу превращаться в миролюбивого кастрата с писком вместо голоса. Думаешь, я не знаю, чем грозит потеря гормонов тестостерона?
— Я дам необходимые таблеточки для поддержания гормонального баланса, — услужливо предложил Люмбери.
— Нет. Что еще интересует в моем теле?
— Скажем так, молодой человек, — замялся Люмбери. — У меня есть знакомый с десятого сектора… очень хорошо обеспеченный знакомый, и из-за некоторых обстоятельств ему срочно необходимы глаза. На крайний случай хотя бы один хорошо видящий глазик…
— С «чистой» сетчаткой, — язвительно продолжил Нортис. — Доктор, это федеральное преступление. За такое сразу отправляют на добычу урана без разговоров. Одно дело нелегальная продажа органов и совсем другое — пересадка глазных яблок, чтобы обойти полицейские сканеры. Я прав?
— Ну откуда я могу это знать, юноша? — развел руками доктор. — Ведь я не спрашиваю у тебя, почему ты продаешь собственные органы? В моем бизнесе не принято задавать много вопросов.
— Меня это интересует по одной очень простой причине — моя сетчатка еще ни разу не попадала в полицейские базы данных. Я чист перед законом, и это автоматически повышает стоимость моего глаза в несколько раз. Не так ли, доктор Люмбери?
Нортис не ждал ответа от доктора — он уже знал ответ и был готов продать глаз — вопрос лишь в цене. Отдавать за бесценок абсолютно здоровый глаз с незасвеченной сетчаткой не хотелось. Пересадка «чистых» глаз была единственным способом обойти натыканные повсюду полицейские сканеры.
— Возможно, — ушел от прямого ответа доктор и, заискивающе улыбаясь, добавил: — С вами приятно иметь дело. Думаю, мы обязательно договоримся. Так что насчет глазного яблока? Продадите старому доктору этот очаровательный карий глазик?
— Продам, — кивнул Нортис. — Когда узнаю предложенную цену. И что я получу взамен? Выработавший свой ресурс монохромный глазной имплантат? С телескопическими окулярами камер длиной пять сантиметров?
— О нет, молодой человек! Ни в коем случае! За кого вы меня принимаете? Добрый доктор Люмбери припас для вас настоящий технологичный шедевр!
Доктор суетливо набил на браскоме несколько команд, протянул компьютер к терминалу, и на вирт-экране появилось крутящееся изображение глазного имплантата. Люмбери горделиво повертел изображение имплантата в разные стороны, не забывая делать пояснения:
— Гражданская модель 2Х-8504. Создана корпорацией Юкаши Индастриз. Имплантат поддерживает полный спектр цветов, предусмотрен встроенный блок инфравидения, две пары сенсорных линз, гарантийный срок работы десять лет — попрошу заметить, данный образчик проработал лишь три года. Пальчики оближешь! Да что тут думать, молодой человек?! Кто еще сможет сделать подобное предложение?
— Не пойдет, — отрицательно качнул головой Нортис. — Он сделан из обычных металлов и пластика. Меня интересуют имплантаты с артианитовым покрытием и только. Сделаем так — я сам выберу подходящий мне имплантат. Согласен даже на монохромный, но с артианитовым напылением. Договорились?
— Договорились, господин Нортис, — закивал Люмбери. — Весь мой ассортимент к вашим услугам.
— Теперь поговорим серьезно. — Вертинский вывел на своем браскоме составленный список органов и продолжил: — Ты получишь от меня сердце, печень, почку, левое легкое и мой единственный глаз. Помимо этого, ты получаешь несколько приличных лоскутов кожи, десять единиц костного мозга. Правильно?
— Правильно, — с готовностью подтвердил доктор, возбужденно перебирая пальцами. — А как насчет пары сотен волосяных луковиц? Совсем немного.
— Волосяные луковицы? — на мгновение задумался калека. — Хорошо. Взамен я получаю отмеченные мною имплантаты с артианитовым напылением и протез правой руки. Операция по извлечению и замене произойдет здесь. Общий наркоз обязателен. Извлекать будешь по одному органу в день — я не хочу загнуться от химического передоза или болевого шока.
— Но это займет больше недели, — запротестовал Люмбери. — А как же моя практика? У меня много больных, требующих моего постоянного надзора! Кто возместит убытки?
— Прибыль, полученная тобой от продажи моих органов, с лихвой возместит тебе убытки. Доктор, последнее предупреждение — не пытайся прокатить меня.
— Хорошо, хорошо, господин Вертинский, — пошел на попятную Люмбери. — Договорились — по одному органу в день, под общим наркозом.
— И постоянное подключение к реанимационному комплексу робота-хирурга, — добавил Нортис. — Искусственное питание и регенерационные смеси в полном объеме.
— И это тоже, — со скрипом согласился доктор. — Но зачем вы это повторяете, юноша? Старый доктор Люмбери уже все понял и горит желанием приступить к работе. Не нужно лишних слов.
— Я повторяю это для моего телохранителя, — пояснил Нортис и кивнул в сторону Марлин. — Она будет постоянно здесь и проследит, чтобы ты четко придерживался наших договоренностей. И последнее — я хочу настоящее сертифицированное средство для наркоза. Никаких дозеров с дешевой наркотой или набодяженной смесью из крошенных таблеток «Дистрола» или «Мегацитрела». Мне не нужна наркотическая зависимость.
— Должен заметить, что вы очень предусмотрительный юноша, — обреченно прошипел доктор, уже прикинувший немалую стоимость сертифицированных медикаментов. — Моя прибыль тает на глазах, господин Нортис. Еще пара таких уточнений, и добрый доктор Люмбери останется нищим.
— Не преувеличивай. Я знаю настоящую цену человеческих органов. Без прибыли ты не останешься. Так мы договорились по всем пунктам?
— Договорились, — подтвердил доктор. — Все будет сделано по высшему разряду.
— Марлин, ты все услышала?
— О да, — кивнула Марлин. — Даже записала на браском. Не волнуйся. Пока ты будешь в отключке, я прослежу за шаловливыми ручонками доктора.
— Попрошу вас! — вскинулся было Люмбери, но наткнувшись на спокойный взгляд девушки, сник и кивнул головой. — Не волнуйтесь, юноша. Все будет в порядке. Можно приступать?
— Надеюсь, — пробормотал Нортис, уже сожалея о принятом решении. — Приступайте. Вот этот глазной имплантат, мне подойдет — монохромная модель ЗХ-1119, с артианитовым напылением.
— Согласен, — кивнул доктор, вполне довольный намечающейся сделкой. — Но должен предупредить, что могу гарантировать на него не больше шести месяцев стабильной работы. Потом начнется «рябь» и эффект кривого зеркала.
— Не важно, шести месяцев вполне достаточно.
— Ну… как говорят у ваших русских, хозяин-господин.
— Хозяин-барин, — поправил Нортис и обессилено откинулся на подушку. — Начинайте.
Покопавшись в принесенной с собой сумке, доктор достал оттуда некогда белый халат и небрежно накинув его на плечи, повернулся к роботу. Сухие пальцы запрыгали по панели, и с шипением робот пришел в движение. Верхняя крышка корпуса отошла, и оттуда появился десяток манипуляторов оканчивающихся хирургическими инструментами и приспособлениями. Выудив из чрева робота несколько пластиковых трубок с иглами, доктор буднично воткнул их в руку Нортиса и пояснил:
— Наркоз, регенерационная смесь и подавители иммунитета. Сейчас ты заснешь. Ну-с, начнем-ка мы пожалуй с глазика — очень уж он у тебя симпатичный…
Комната завертелась перед глазами Нортиса, и он погрузился в сон, успев еще увидеть, как подъехавший к кровати робот тянет к нему свои блестящие щупальца. Похоже, сейчас он смотрел собственными глазами в последний раз. Когда к нему вернется зрение, то мир окрасится в зеленый цвет.
9
Грузовик «Астра» благополучно достиг Астероид-Сити, и вскоре семья Вертинских попрощалась с командой и покинула корабль. Им предоставили под жилье два совмещенных жилых блока в восьмом секторе — в этом секторе преимущественно жили ценные специалисты третьей и второй категорий. Чистый и спокойный восьмой сектор идеально подходил для жизни и воспитания детей. Первый день ушел на распаковывание немногочисленных вещей, знакомство с соседями по ярусу и ознакомление с цифровыми пакетами информации о будущем месте работы. Дети примеряли новенькие ярко-синие комбинезоны с восьмеркой на спине и тяжелые ботинки.
