«Фаррелл авиэйшн», а полоса с твердым покрытием шла перпендикулярно береговой линии. Бейли вырулил к двум бензоколонкам у выкрашенного белой краской павильончика, где парнишка в голубом комбинезоне снял крышки с его бензобаков.
– У вас здесь пришвартоваться можно? – спросил Бейли.
– А сколько вы собираетесь стоять? – в свою очередь задал вопрос парень, снимая шланг.
– Завтра улечу, – ответил Бейли. – Может, даже сегодня вечером. – Он был в темных очках, а бейсбольная кепочка «Иволг» скрывала рыжие волосы.
Парнишка показал на стоянку группы небольших самолетов.
– Вон там будет в самый раз.
– Отлично, благодарю, – произнес Бейли.
Он прошел к павильончику, где расплатился с кассиршей за горючее и за стоянку, после чего завел «Центурион» и покатил к стоянке. Закрепив самолет на земле, он из таксофона заказал такси. Ему хотелось как можно быстрее вернуться в отель. Он знал, что Мэри испытывала к нему те же бурные чувства, что и он к ней. Предыдущая ночь прошла просто фантастически, и лучших сексуальных эмоций ему в жизни не доводилось испытывать. У Мэри было восхитительное тело, и он сходил с ума от ее вздохов и стонов, когда она лежала под ним. Боже, сколько всего он еще хотел с ней сделать. Он хотел любить ее всеми способами, какими только возможно, и творить с ней такие вещи, о которых прежде ему доводилось лишь читать. Как только операция будет завершена, он попросит Мэри уехать с ним. Она была старше его, но это не проблема. Мэри заключала в себе все, чего он когда-либо желал от женщины, и даже больше. И он доказал, насколько он хорош как в постели, так и вне ее. Из них получится отличная пара. Самая лучшая. Нетерпеливо шагая к выходу с аэродрома, он чувствовал, как кровь в нем закипает.
Выйдя из палаты Джокера, Коул Говард стоял в коридоре отделения травматологии, задумчиво постукивая по щеке антенной переносного телефона.
– Ты имеешь дело с английскими агентами по борьбе с терроризмом, Дон, так что ты думаешь о нем? – спросил Говард.
За их спинами медсестра открыла дверь и на тележке вкатила в палату телевизор.
Клутези пожал плечами.
– Выглядит он как последнее дерьмо. У десантника вообще-то должен быть совсем другой внешний вид. Но он вроде знает, о чем говорит. По-моему, этот человек не врет. Что ты собираешься с ним делать?
– Пока точно не могу сказать, – ответил Говард. – Ребята из техотдела сличают пули, но он признает убийство агента МИ-5 и девчонки.
Клутези поморщился.
– На самом деле мы ведь не собираемся предъявлять ему обвинения в убийствах? – Говард покачал головой.
– Нет, это похоже на самозащиту. Но теперь труднее будет списать два трупа в отеле в Нью-Йорке, ведь так?
– Нет, если только он прав и тех в Нью-Йорке уложили из пистолета, которым угрожал ему агент МИ-5. Но на доказательство потребуется время, а тебе не хуже моего известно, что пули часто бывают так деформированы, что баллистики не могут их идентифицировать. – Клутези посмотрел на часы. – Есть хочешь?
– Еще как, – отозвался Говард.
Большую часть ночи он провел с экспертами-криминалистами на месте пожара и лишь несколько часов поспал на кушетке в балтиморском отделении ФБР. О еде даже не вспомнил.
– Полчасика мы ведь можем на это потратить? – предложил Клутези.
– Что ты задумал?
– Угостить тебя мэрилендскими котлетами из крабов. Ты в жизни не ел ничего подобного. – Клутези увидел хмурую мину Говарда и заулыбался. – До перевода в Нью-Йорк я два года прослужил в балтиморском отделении по борьбе с терроризмом. Ну так как?
Говард согласился, и мужчины сели в лифт, чтобы спуститься на первый этаж.
– Даже лучше, если О'Брайен какое-то время попотеет, размышляя о своем положении, – произнес Говард, едва они вышли на улицу.
– Не знаю, – отозвался Клутези, – на меня он не произвел впечатление человека, которого легко заставить попотеть.
Клутези уверенно направился вниз по улице, и Говарду пришлось подстроиться под его шаг. Несколько медсестер стояли на жарком солнышке и, болтая, курили. Говард догадался, что в больнице курение запрещалось. День был яркий и солнечный, без единого облачка, от стен струился жар. К тому же воздух был очень влажный, поэтому большинство людей предпочитало носить свободные рубашки и шорты. Навстречу им попадались в основном негры и явные бедняки. Окрестности тоже не блистали роскошью, дома по преимуществу с облупившейся краской и ржавыми оконными рамами. В некоторых из них располагались офисы, но на большинстве окон красовались таблички «Сдается». На магазины, с их обшарпанными витринами и немногочисленными покупателями, тоже нельзя было взглянуть без слез. Машин на улице было много, но, как правило, старых, разбитых. Клутези повел Говарда к большому многоэтажному зданию с вывеской «Лексингтон Маркет». Рядом, возле городских таксофонов, толклись негры, по большей части молодежь, в стодолларовых кроссовках «Рибок», бейсбольных кепках «Малькольм X» и с тяжелыми золотыми цепочками на шее и запястьях. На агентов ФБР они глядели враждебно.
– Деляги от наркобизнеса, – сказал Клутези.
Долговязый тощий негр в голубых джинсах, простроченных вокруг паха, вскинул в воздух кулак и заорал, ни к кому не обращаясь, глядя пустыми глазами.
– Почему здесь не наводят порядок? – спросил Говард, явно не понимая, зачем это Клутези тащит его обедать в такое место.
– Ха, здесь еще совсем не плохо, – ответил Клутези. – В городе есть местечки в сотню раз хуже, где двое агентов ФБР не смогли бы и шагу ступить без сопровождения СВАТа в полном составе. Почти каждый день в городе идут перестрелки, в которых гибнут, как правило, ни в чем не повинные прохожие, и все это связано с наркотиками. Люди среднего достатка все переселились в предместья. Для оставшихся нет работы, а с учетом экономического положения штата здесь вряд ли что изменится. Правительство никогда не шло навстречу реальным городским нуждам, – продолжал Клутези. – Оно вкладывает большие деньги в строительство нового стадиона, торговых рядов во Внутренней гавани, национального аквариума и в развитие предприятий типа «Лексингтон Маркет», но палец о палец не ударит, чтобы повысить качество жизни в таких районах. Тут нужны не развлечения для туристов, а рабочие места.
– Тебе понравились те два года, что ты здесь провел? – спросил Говард.
Лицо Клутези слегка скривилось.
– Для агента ФБР это вполне приличное место. Я хочу сказать, это не то, что быть местным детективом по расследованию убийств. Тут по преимуществу черные убивают черных, а убийства расследует белый детектив, подчиняющийся черному же комиссару полиции. Попадаешь между молотом и наковальней. Но, будучи агентом ФБР, ты по крайней мере знаешь, что не задержишься здесь на всю жизнь, а во время моей службы в нашей команде подобрались неплохие ребята. Правда, здесь не Нью-Йорк, уж это точно.
Клутези толчком распахнул стеклянную дверь и ввел Говарда внутрь.
– Добро пожаловать в заведение Фидлея, – произнес он.
Говард оказался в большом зале с высокими потолками, в котором эхом отдавались гомон оживленных разговоров и звон посуды. В воздухе стоял густой запах рыбы и крабов. В конце зала с нескольких прилавков продавались разнообразные морские деликатесы. Там были баки с большими печальными рыбинами и горы лобстеров с перевязанными пластиковыми веревочками клешнями. Свежая рыба возлежала на россыпях колотого льда, а за ними чернокожие люди в окровавленных фартуках отрубали ей головы и вычищали внутренности. В дальнем углу Говард заметил палатку, в которой продавались креветки и лососевое филе, а в центре зала находился бар, где посетители стоя ели устриц прямо из раковин и запивали их пивом. В середине бара несколько женщин проворно орудовали острыми ножами, вскрывая устриц и моллюсков профессионально ловкими движениями.
Справа от Говарда находился прилавок, к которому стояла очередь из черных и белых людей в ожидании, когда их обслужат. Народу в заведении было много, большинство посетителей стояли за высокими столами и ели прямо руками. Говард с любопытством изучал выставленные на раздаче блюда.
– Вот это и есть лучшие в Балтиморе крабовые котлеты, – сказал Клутези, – а может, и во всем Мэриленде.
Когда подошла их очередь, Клутези заказал две порции крабовых котлет. Через несколько секунд перед ними грохнулись два пластиковых подноса. Крабовая котлета была величиной с бейсбольный мяч и выглядела так, будто ее расплющили между двумя ладонями. Говард приблизил поднос к лицу и втянул запах – теплый аромат крабов и специй. Блюдо подавалось с хлебом и салатом, и у Говарда потекли слюнки.
– Пиво будешь? – спросил Клутези.
Говард отрицательно покачал головой.
– Нет, спасибо. Я буду кока-колу.
За все заплатил Клутези.
– Под мою ответственность, – сказал он, – на случай, если тебе не понравится.
Они понесли подносы к свободному столу. Сидячих мест не было.
– Это для увеличения оборота, – пояснил Клутези, заметивший, что Говард оглядывается по сторонам в поисках стула. – А кроме того, когда ешь их стоя, они вкуснее.
Говард положил в рот кусочек крабовой котлеты, начал жевать, брови его поползли вверх.
– Ну как, хорошо? – спросил Клутези.
– Фантастика, – согласился Говард. – О черт, – тут же добавил он, узнав фигуру, направляющуюся прямо к нему. – Какого хрена ей здесь надо?
– Чего? – переспросил Клутези с набитым котлетой ртом.
– Келли Армстронг – молодая восходящая звезда криминалистики и моя головная боль.
Келли улыбаясь подошла к столу.
– Келли, вот так приятный сюрприз, – процедил Говард сквозь зубы. – Как вы нашли меня?
– Офицер в Бюро сообщил мне, что вы с Доном Клутези и если не в госпитале, то, вероятно, обедаете у Фидлея.
– Они прекрасно меня изучили, – произнес смущенный Клутези.
– Стало быть, Дон Клутези – это вы? – сказала Келли, протягивая руку. Клутези приветливо ее пожал.
– Тогда вы – Келли Армстронг, – произнес он. – Коул рассказывал мне о вас много хорошего.
– О, неужели? – ответила Келли, округляя бровь. Ее вид не оставлял никаких сомнений в том, что она абсолютно в это не поверила. Говард предложил Келли отобедать с ними, но она покачала головой, сказав, что уже ела. – Коул, почему вы ничего не сказали мне о вчерашней телепередаче?
