одному всплеску за раз.
Но теперь набат изменился. И свет – вспышки – стали более тусклыми, не такими ослепительными. Теперь она смогла разглядеть источник – аппарат, подвешенный к стенам, формой напоминающий то ли колокол, то ли громадную пешку с окошками в головке. Прищурившись, Кейт разглядела кое-что еще. Эта штуковина… таяла. Срываясь, железные слезы накрывали тех, кому не повезло оказаться под колоколом, расплавленным одеялом смерти.
Все больше людей падали, но по комнате еще были рассеяны уцелевшие; некоторые выглядели растерянными, словно ожидая, когда и до них дойдет очередь в гибельной лотерее, другие бежали – большей частью по углам, – а трое или четверо колотили в дверь.
Поглядев вниз, Кейт увидела собственное тело впервые с той поры, как очнулась. Кровь покрывала ее с головы до ног, – но чужая. Если не считать пульсаций в голове, она невредима. Нужно помочь этим людям. Опустившись на корточки, доктор Уорнер осмотрела человека у своих ног – вернее, то, что от него осталось. Вид такой, словно кровь у него вскипела, разрывая сосуды изнутри таким обширным кровоизлиянием, что кожа лопнула, и кровь хлынула из глаз и из-под ногтей.
Колокол изменился: свет вспыхнул снова – ярко, как никогда. Приставив ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза, Кейт отвернулась и увидела перед собой Наоми – должно быть, пробиравшуюся через трупы к двери. Кейт поползла к ней.
Удары теперь слились в непрерывный низкий гул, будто звон гонга, все не кончающийся и не кончающийся. Перенапряженная сталь?
Запрокинув голову Наоми, Кейт отвела волосы с ее лица. Мертва. Красивая. До лица кровь не добралась.
Тела копошились вокруг Кейт – живые. Сгрудились у двери, колотя в нее и вопя. Доктор Уорнер попыталась встать на ноги, но не могла; они все навалились на нее, размахивая руками в воздухе и толкаясь.
Взрыв оглушил Кейт и приплюснул толпу, припечатав половину людей к ней. Она силилась вздохнуть, но никак не могла. Тела раздавливали ее, покоясь на ней удушающим бременем. Она билась, извивалась, толкая головой. Нет – сыплются обломки. А потом вода – целый потоп в комнате, и она вдруг освободилась, уносимая грандиозной приливной волной, хлынувшей через рушащиеся стены комнаты смерти.
Кейт резко передохнула. В груди засаднило, но со вздохом накатило безмерное облегчение. В этот момент у нее было лишь две мысли:
Глава 60
Дориан Слоун жестом велел доктору Чангу надеть одну из пар наушников вертолета.
Под ними комплекс потряс очередной взрыв, заставивший вертолет содрогнуться и чуть увалиться в сторону.
Едва наушники коснулись ушей Чанга, как Дориан выпалил:
– Что, черт возьми, стряслось?
– Это Колокол, какая-то проблема.
– Диверсия?
– Нет… или, во всяком случае, я так не думаю. Все было нормально: энергия, радиационный выход… Но он… вышел из строя.
– Это невозможно!
– Послушайте, мы до сих пор не вполне понимаем, как он работает, а он, знаете ли, старый, ему свыше ста тысяч лет, а мы использовали его безостановочно примерно восемьдесят лет…
– Оставьте оправдания, доктор. Нужно, чтобы вы разобрались, что случилось…
Тут в разговор вклинился еще один голос.
– Сэр, тут вызов с комплекса. Начальник службы безопасности; говорит, это срочно.
Сорвав наушники, Дориан схватил спутниковый телефон.
– Что?
– Мистер Слоун, у нас еще проблема.
– Не зови меня так и говори, что у нас за проблема. Совершенно очевидно, что у нас проблемы. Выкладывай, что стряслось, и хватит отнимать у меня время.
– Само собой, извините…
– Что? Да говори же!
– Колокольный зал. Он взорвался. Мы думаем, радиация могла вырваться.
Мысли Дориана понеслись галопом. Если трупы – или хотя бы радиация – покинули Колокольный зал, «Протокол Тоба» все еще можно спасти. Надо только втюхать это тем, кто на земле.
– Сэр? – осторожно осведомился начальник службы безопасности. – Я инициирую карантин согласно инструкциям, я только хотел подтверж…
