– Но видение исчезло, верно?
– Да. Исчезло. Слава Богу.
Он вытащил ключи из кармана и уронил в грязь. Я поднял их.
– Я сяду за руль.
– Конечно. Садись. – Он направился было к пассажирской дверце, потом посмотрел на меня. – Ты тоже, Джейми. Я повернулся к тебе, и там стоял огромный муравей. Ты повернулся… посмотрел на меня…
– Хью, я не поворачивался. Я едва успел заметить тебя на выходе из палатки.
Он словно не слышал.
– Ты повернулся… посмотрел на меня… и, мне кажется, попытался улыбнуться. Вокруг тебя все было расцвечено красками, но глаза у тебя были мертвыми. А рот – полон яда.
По дороге обратно он не проронил ни слова, пока мы не добрались до больших деревянных ворот, ведущих к ранчо. Ворота оказались закрытыми, и, когда я начал вылезать из машины, чтобы открыть их, он меня окликнул:
– Джейми!
Я повернулся и посмотрел на него. Лицо Хью уже не было таким бледным, но и обычным не стало.
– Никогда не упоминай при мне его имя. Никогда. Если ты это сделаешь, я тебя уволю. Ты меня понял?
Я понял. Но это вовсе не означало, что я отказался от своих планов.
IX. Чтение некрологов в постели. Снова Кэти Морс. «Засовы»
Воскресным утром в начале августа 2009 года мы с Брианной Донлин просматривали в постели некрологи. Благодаря разного рода ухищрениям, доступным только истинным компьютерным фанатам, Бри смогла извлечь некрологи из десятка крупнейших американских газет и расположить их в алфавитном порядке.
Мы занимались этим в столь приятных условиях не первый раз, но оба понимали, что скоро этому придет конец. В сентябре она отправится в Нью-Йорк на собеседование по поводу работы в сфере информационных технологий. В ее услугах были заинтересованы фирмы, предлагавшие только для начала жалованье, которое выражалось шестизначными числами, и в календаре Бри имелись даты уже четырех таких встреч. Свои планы были и у меня. Но проводить время с ней мне нравилось, и я верил ее словам, что она тоже этому рада.
Я не первый мужчина, который завел интрижку с женщиной вдвое моложе себя, и если вы скажете, что нет хуже дурака, чем старый дурак, а козла – чем старый козел, то спорить я не стану, но иногда такие романы очень даже ничего, по крайней мере в краткосрочной перспективе. Ни она, ни я не чувствовали себя связанными и не питали никаких иллюзий насчет будущего. Просто так получилось, причем первый шаг сделала сама Брианна. Это произошло примерно через три месяца после палаточного возрождения в округе Норрис (четыре, если считать от начала нашей совместной компьютерной слежки). Когда однажды вечером в своей квартире она сбросила блузку и юбку, меня не пришлось особо уговаривать.
– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил я.
– Абсолютно, – сверкнула она улыбкой. – Скоро я выйду в большой мир, и мне кажется, что первым делом надо закрыть все вопросы с папочкой.
– Выходит, твой папочка был белым экс-гитаристом?
Она засмеялась:
– Ночью все кошки серы, Джейми. Так мы займемся делом или как?
Мы занялись делом, и это было потрясающе. Я солгал бы, сказав, что ее молодость меня не возбуждала – ей было двадцать четыре года, – и солгал бы, заявив, что ни в чем ей не уступал. В первую ночь, вытянувшись с ней рядом почти без сил после второго захода, я спросил, как на это отреагирует Джорджия.
– От меня она ничего не узнает. А от тебя?
– От меня тоже, но Недерленд – маленький город.
– Это правда, и в маленьких городах, наверное, трудно что-либо сохранить в тайне. Но если она
– Ты серьезно?
