Изи к Андрею легко объясняется тем, что Изя КО ВСЕМ относится с симпатией..." Да, конечно, Изя всегда приветлив, всегда остроумен, всегда приятен, всегда душа компании. Изя относится с интересом и показной симпатией даже к пану Ступальскому. Изя ИЗУЧАЕТ человеческие характеры, подобно врачу, который, мурлыкая себе под нос, с интересом рассматривает гноящиеся раны. Но у меня устойчивое впечатление, что Андрея он все равно явно ВЫДЕЛЯЕТ. То есть Изя с ним в более доверительных отношениях, чем с другими людьми "воронинского" склада. Гейгер, например, в чем-то ведь очень похож на Андрея, но Изя с самого начала не очень-то откровенничает с этим "немецким комсомольцем"... Или, вот еще: куда первым делом пошел Изя сразу после освобождения из тюрьмы? Ведь не к своей же вдовушке! (Я не поверю, что Изя, якобы, пришел в редакцию только для того, чтобы "жечь письма умных людей" - в Городе кроме Воронинской желтоватой газетки выходили и другие, более "умные" издания, где было на порядок больше "умных писем")... Конечно, довольно трудно найти аргументы для подтверждения ВПЕЧАТЛЕНИЯ. Это какие-то штрихи, какие-то оттенки... Но вот когда тебя просят определить это все одним понятием, то, говоря об Изе и Андрее, скорее приходит на ум аналогия с умудренным опытом старшим братом, присматривающим по привычке за нерадивым младшим, чем аналогия с добродушным врачом, спокойно переносящим фортели интересного пациента.
А.Нешмонин [email protected] Toronto, Canada - 02/06/99 22:29:54 MSK
Давайте попробуем договориться таким образом: больше всех Изя любит Кэнси и Пака, Андрей у него на почетном третьем месте, он ему явно симпатизирует, но не более того.
* * *
Вопрос: И еще одно замечание. Хочу обосновать мысль, что художественное произведение всегда самодостаточно. Конечно же, создавая его, автор всегда рассчитывает на определенное впечатление у читателя. Но впечатление это является на самом деле всегда сплавом самого произведения и внутреннего мира читателя. Таким образом, в какой-то степени каждый читает свой вариант романа (слушает свой вариант сонаты, видит свой вариант картины), который НИКОГДА на 100% не совпадает с вариантом авторским. И вот самое-то интересное начинается как раз ПОСЛЕ прочтения, во время обсуждения того, кто как чего понял! Поэтому, Борис Натанович, Вы уж не взыщите, но "официальная" версия может оспариваться точно так же, как и любая другая. В этом смысле, например, высказанная Вами официальная версия трактовки "Жука в муравейнике" не может и не должна быть немедленно принята всеми за "непреложную истину в первой инстанции". Повесть эта намеренно написана так, чтобы вопрос о потенциальной опасности Левы Абалкина остался ПОЛНОСТЬЮ ОТКРЫТЫМ. В тексте (самодостаточном!) намеренно не оставлено НИ ОДНОГО НАМЕКА на малейший перевес в пользу какой-нибудь одной из двух версий, и поэтому- то вопрос "позволительно ли убить человека на всякий случай?" режет читателя точно пополам. Бросив же читателям спасительную "официальную точку зрения", Вы уводите нас от вопроса "а если Лева все-таки был роботом Странников, как тогда?".
А.Нешмонин [email protected] Toronto, Canada - 02/06/99 22:35:07 MSK
Упаси Бог! Официальную версию я, помнится, бросил только тогда, когда мне показалось, что гипотезу робота Странников некоторые приняли как ЕДИНСТВЕННУЮ. Разумеется, читатель вправе рассматривать ЛЮБУЮ версию, если она не противоречит тексту. Что из того, что авторы "знают правду"? Герои же ее не знают, а принимать-то решения приходится именно им - и читателям вместе с ними.
* * *
Вопрос: Уважаемый Борис Натанович, (а также не менее уважаемые Людены и читатели этого сайта)! Не знаю уж, будет задан мои вопрос Б.Н., или нет, поэтому хотелось бы написать в более-менее развернутом виде - возможно и у посетителей странички, людей склонных, судя по вопросам, не только к чтению фантастической литературы, но и к философско-психологическим копаниям, найдется что возразить или согласиться. Итак: 1) Не буду углубляться в обсуждение очевидных достоинств мира Полудня-XXII, глубокой достоверности и реалистичности этой Вселенной, нарисованной столь многогранно и живописно, что это, как мне кажется, будет привлекать читателей не одно десятилетие (уж извините за банальный штамп); мне интересно выяснить один важный онтологический аспект существования этого Мира. Борис Натанович, почти все Ваши произведения (и соответственно, герои), пропитаны, пронизаны особенным мировосприятием и имя ему - коммунизм. Выкиньте этот невидимый могучий фон, которым в той или иной мере руководствуется Человек XXII века - и та цельность ощущения мира, жизненых целей, задач и сам смысл Бытия, волнующих Вашего Героя, моментально исчезнет. Да, Люди мира Полудня схожи с нами - они так же мечтают, радуются, страдают, ищут смысл жизни, любят и т.д. - но они другие, потому что их ойкумена - это ойкумена Свободы, Равенства и Братства (как бы кому этот лозунг не казался смешным) и непрерывной, какой то гипер-интеллигентской внутренней рефлексии. И в этом они бесконечно далеки от нас - так же, как далеки существа "с третьей импульсной" от обычных людей века XXII . Для многих читателей, наверно, здесь был особый шарм - действительно, что может быть интересней и реалистичней, чем читать об обычных сверхлюдях, с обычным сверхсознанием, об обычных сверхпроблемах .Сверх - потому что их сознание с чисто философской точки зрения находится в сфере восприятия и приоритета общечеловеческого над личным, альтруистического над эгоистическим, и так далее, можно продолжить. В общем - НООСФЕРА, прямо по Вернадскому. К сожалению, ни ограниченность послания, ни терпение читателей не позволяют развить мою мысль (впрочем, я думаю, все и так понятно) поэтому сам вопрос: Борис Натанович, построенный Вами мир мог логически иметь место только при развитии общества, в котором в большой степени господствовали идеалы Советского Союза (идеалы, подчеркиваю, а не реальный наш "социализм"). После исчезновения
