– Чесать, где чешется, и слушать друга, вернувшегося из дальнего путешествия, – сказал Олег. Он очень любил Пруткова.
Они сели рядом на диван, и Григорий закурил, рассматривая Олега, комнату и вообще все. Он очень любил эту комнату. Здесь всегда было хорошо и уютно, хотя и не всегда чисто. И здесь ничего не менялось.
– Ты будешь рассказывать? – осведомился Олег.
– Потом. Дай отдышаться.
– Тогда будем коньяк пить. Сашка! Иди коньяк пить! Ты худой стал, как мощи. Не женился?
– Нет.
– Эх ты, старый хрен. В Испании – и не женился! Смотри, опоздаешь…
– Жениться, Олег, никогда не поздно и всегда рано, – сказал Григорий вдумчиво.
– Не жрешь по утрам, я думаю.
– Не жру.
– То-то и оно.
– Что «то-то и оно»?
– Да вот это самое.
– А конкретнее?
– Заработаешь язву.
– Аналогичный случай был в Пензе, – сказал Григорий.
– Ладно, дело твое, – сказал Олег. – Но учти, что язва желудка состоит в том, что желудок, не получая питания, начинает переваривать сам себя.
– Есть еще такая болезнь – волчанка, – сказал Григорий. – Ты на себя посмотри, мыслитель. Сеченов. Пастер. Тебя ведь анфас не видно.
– Я истощен наукой, – сказал Олег.
– А, – сказал Григорий. – Противоестественная любовь.
– Понаблюдай-ка, братец, десять ночей подряд – похудеешь.
– Я наблюдаю круглые сутки, – сказал Григорий важно. – Я наблюдаю жизнь.
– Ну и как жизнь?
– Да так. День живем, неделю хочем.
– Тьфу на тебя, – сказал Олег и заорал: – Сашка! Пора коньяк пить!
Ни черта здесь не меняется, думал Григорий, осматриваясь. Все то же. Э, а это кто? Здесь раньше висел Ягода… Ну ясно, он его снял. Нехорошая история. А кто же это?
– Сашка! – крикнул он. – Кто это у тебя на стене?
Было слышно, как Сашка ломится со стремянкой в переднюю.
– Эх ты, деревня, – сказал Олег. – Это Ежов.
– А, – сказал Григорий. – Ясно.
Вошел Сашка. Они сели за стол и подняли по первой.
– За Испанию, – сказал Олег.
– За Испанию, – повторил Григорий с удовольствием.
Они чокнулись и выпили. За Испанию я могу выпить сколько угодно, сказал Григорий. А как там дела? – спросил Олег. У него сразу широко раскрылись глаза. Не очень важно, сказал Григорий. Правда? Да, неважно. Трудно очень. А как же «но пасаран»? – сказал Олег расстроенно. Очень трудно. Все правильно, но очень трудно. Сволочь Франция, сказал Олег. Задержали оружие. Сволочи.
Сашка молча разлил коньяк.
– Теперь выпьем за встречу, – предложил Олег. – И чтоб не последнюю.
– Самый хороший тост – первый, – сказал Григорий. – Но все равно, выпьем…
Они выпили, и Олег стал есть шпроты прямо из банки. Сашка налил себе еще одну и выпил. Потом снова налил всем.
– Я рад, что ты жив, Гриша, – сказал он. – И давайте поговорим про что-нибудь веселое.
Олег оживился.
– Слыхали? – сказал он. – У нас в Пулкове раскрыли банду. Целая организация. Вот сволочи! И все маститые, пузатые… Такая дрянь!
– Поговорили про веселое, – сказал Сашка и выпил. Он был всегда такой – с ним было трудно разговаривать. Но обычно он расходился после пятой-шестой рюмки.
