– Где же?
– … его знает, – обыденно употребила Людмила Сократовна матерное слово – в устах интеллигентной женщины оно прозвучало так дико, что Эраст Петрович вздрогнул. – Его никогда не видно, если он не хочет. Наверное, сидит сейчас там где-нибудь, – докторша показала на недальнюю опушку леса, – и подсматривает за нами. Сначала-то он прямо ко мне явился, думал запугать. У меня кошка жила, Горгоша. Так питекантроп этот ее схватил, горло ножом перерезал и стал кровь пить. Думал, я от страха в обморок бухнусь, а очнусь – сразу ему Борю выдам. Ну, я сказала идиоту пару ласковых. С тех пор он больше не показывался. В засаде сидит. Вынюхивает.
Э, да она психическая, понял вдруг Эраст Петрович. Вот в чем дело. Кошка какая-то, сосущий кровь дикарь. Бред, болезненные фантазии.
– Что глазами хлопаете, господин з-заика? Боитесь с Хозяином связываться? Или не верите, что Шугай монашку прикончил? Он-он, больше некому. У него и иглы в мешочке.
– Какие иглы? Что она несет? – обернулся Фандорин к титулярному советнику, уверенный, что тот подмигнет или покрутит пальцем у виска.
Но Сергей Тихонович, глядя себе под ноги, сказал:
– Шугай – охотник за пушным зверем. Куницу, белку, соболя, бьет не из ружья, а из духовой трубки. Иглой в глаз, с фантастической точностью – чтобы не портить шкурку. Огнестрельного оружия он не признает. Ему ружья не нужно, он всегда может подкрасться незаметно…
Эраст Петрович спустился со ступенек, взял товарища прокурора под руку и повел прочь. Тот не сопротивлялся.
– Вот-вот, поболтайте между собой, следователи, – рассмеялась им вслед докторша. Развернулась, ушла в дом. Ей все-таки удалось отделаться от Фандорина, пускай временно.
– Значит, всё п-правда? И про Шугая, и про остальное? – свирепо спросил Эраст Петрович. Ему очень хотелось взять титулярного советника за ворот и как следует тряхнуть.
– Правда… Я не стал вам говорить про Шугая подробно, потому что… Я думал, что он, может быть, отсюда уже убрался и нам не придется иметь с ним дело… Это очень страшный человек. Даже не совсем человек. Или же какой-то особый биовид: homo silvanus – человек лесной… Аннушкина про кошку говорила, а вы, я видел, не поверили. Зря. Шугай в основном питается свежей кровью. Он отсиживает пожизненную каторгу за тройное убийство, какие-то внутриплеменные зытяцкие раздоры, у них не разберешь, они чужим не рассказывают… В первую же тюремную зиму потерял все зубы. Не может жевать. Он бы сдох в остроге, но тут назначили Саврасова, и тот определил Шугая в охотники за головами. За это Шугай верен ему, как собака. Живет он вольно, в лесу. Раз в несколько дней должен являться в острог и просто пройтись по камерам. Один его вид отбивает у заключенных охоту бежать…
– Вы струсили, – констатировал Эраст Петрович. – Вы всё время чего-то трусите. Шугая, Саврасова, жизни – всего. Но если вы решили отказаться от морфия, прятаться от реальности будет некуда. Кстати говоря, то, что она говорила про морфий, тоже правда? Что она откупилась от вас?
– Да… – Сергей Тихонович не смотрел в глаза. – Дважды. Сначала, когда я приезжал по делу о беглеце. Чтобы я уехал… И когда я явился расследовать убийство Февронии, тоже… Я говорил вам, я слякоть, конченый человек…
Послал Господь помощничка, мысленно вздохнул Фандорин. Однако вслух сказал то, что следовало сказать:
– Пока человек жив, он может изменить свою жизнь тысячью разных способов. Не нравится жить в Темнолесске? Уезжайте хоть в Америку, мир велик. Или попробуйте сделать жизнь Темнолесска лучше, ваша должность это позволяет. Или возьмите в приюте ребенка и дайте ему воспитание. Или напишите брошюру о том, как вы избавились от наркотической зависимости. А еще вы можете помочь мне в расследовании, черт бы вас побрал!
– Как? – встрепенулся Сергей Тихонович. – Если, несмотря на всё, вы готовы дать мне шанс… Клянусь, я… – Он задохнулся. – Я всё сделаю, только скажите!
– Вот и отлично. Попробуйте добыть мне этого хомо сильвануса. Сможете?
– Думаю, да… – Клочков поежился, но взял себя в руки. – Безусловно смогу, если он действительно все еще здесь. Найти его в лесу я, конечно, не найду, но это и не нужно. Он знает, кто я. Похожу по лесу, покричу, что меня прислал Хозяин – Шугай сам выйдет.
– Скажете, что меня тоже прислал Хозяин. И что я хочу просто поговорить. Я же тем временем пойду закончу разговор с милой б- барышней.
Кровососущий дикарь с иголками как кандидат в жестокие убийцы выглядел бы весьма аппетитно, если б не дефект, о который версия разбивалась вдребезги. Как охотник за головами мог попасть ночью на остров? Да и днем тоже? Вопрос.
А значит, не следовало отказываться и от других версий.
