катакиути. Жаль. В идеале хорошо бы потом уединиться в красивом месте, написать прощальное стихотворение, насладиться чувством исполненного долга. Но делать нечего.
Маса стал потихоньку протискиваться вперед, прикидывая, толстая ли у даймё шея, переломится ли с одного удара.
Шея была крепкая.
Вдруг принц дернулся, словно ужаленный. Схватился за карман, но ничего оттуда не достал.
– Меня срочно вызывают, – сказал он. – Пойду выясню, в чем дело. А ты можешь не торопиться, Финч. Допей шампанское и приходи. Работа неприятная, но ее нужно сделать.
– Отчего же неприятная, – ухмыльнулся рыжий. Морда у него раскраснелась от радости, а может от вина. – С удовольствием ее исполню. – И зачем-то потрогал распухший, как от укуса осы, нос.
Судьба явно благоприятствовала Масе.
Даймё шел куда-то один, без охраны. Очень быстро, почти бежал. Маса – за ним, трусцой, тихонько, вдоль стеночки.
Повернули в отличную безлюдную галерею. Лучше места просто не придумаешь. Три секунды – и дело будет сделано. Но стало любопытно: куда это так поспешает без трех секунд покойник?
Любопытство сыграло с Масой дурную шутку. Впереди галерея была перекрыта сплошной стеной от пола до потолка, в стене поблескивали металлические ворота, а перед воротами стояли трое часовых. Они смотрели на приближающегося принца, улыбались. Он им кивнул. Самое неприятное, что у часовых на поясах висели кобуры. Первый раз Маса видел здесь вооруженных людей, и это его не порадовало. Ох, нужно было прикончить алмазного даймё по дороге…
Один синий нажал какую-то кнопку, створки раздвинулись и вновь сомкнулись уже за спиной у принца.
Философски вздохнув (это лучшее, что можно сделать, когда не придумал, как быть), Маса пошел вперед. Три охранника с кобурами на поясе – это ничего. Но сколько их там еще, внутри? И что там вообще находится, за воротами?
Заметили.
Все трое вынули оружие, серьезные револьверы «кольт» 45 калибра, и навели на мирно приближающегося сварщика. Непонятно, чем это он вызвал у них подозрение. Может быть, доставать револьверы им полагалось по инструкции.
– Тебя вызвали что-то починить, брат? – спросил тот, что нажимал кнопку. Наверное, старший.
Маса кивнул. Оставалось пятнадцать шагов.
– Но принц ничего не говорил.
Маса пожал плечами. Десять.
– Ты откуда? Из механического?
Кивнул. Пять.
С кого бы начать? Острее всего взгляд у левого. И палец он держит на взводе.
– Стой. Больше ни шагу. Подожди, пожалуйста. Я проверю.
Старший отошел к стене, на которой висел телефонный аппарат. Масе понравилось, что этот синий такой вежливый: «брат», «пожалуйста».
– Как тебя зовут? – обернулся начальник.
– Масахиро Сибата, – ответил Маса, коротко поклонился и тремя движениями перевел часовых из активного состояние в пассивное: сначала левого, потом правого, потом старшего.
Не убил и не покалечил, потому что люди вели себя учтиво, никакого зла от них не было. Просто отключил им сознание и для верности еще разок стукнул по лбу. Раньше чем через полчаса не очнутся.
Где тут у них кнопка?
Вот она.
Ворота раздвинулись. Маса удовлетворенно произнес уместное русское слово, которое ему нравилось своей звучностью: «
Небольшой двор. Охраны нет – это хорошо. Но целых три входа – это плохо. В какой же идти?
Однако, приглядевшись, японец заметил, что левая дверь закрыта неплотно. Очевидно, туда-то торопливый принц и вошел.
Внутри было очень чисто. Маса снял грубые сапоги электрического сварщика, чтобы не пачкать пол и двигаться бесшумно. Пословица гласит: «Хорошая смерть ходит тихо».
Дворец у морского владыки был хоть и чистый, но не сказать чтоб богатый. Ни тебе позолоты, ни хрустальных люстр. Главная красота – море над стеклянным потолком.
По соседству, недалеко, кто-то разговаривал.
