— Послушай, Саймон, мы не сдали тебя. Люк послал Рафаэля.
— Не стоило, пожалуй. Лучше бы Люк отдал Рафаэлю просимое.
Клэри уставилась на Саймона, прищурившись:
— Тебя-то? Сбрендил! Ни за что...
— А вот и есть за что. — Саймон сильнее сжал ей руки. — Я сам так решил. Пусть Люк ответит Рафаэлю согласием. Или я без вас сдамся.
— Я понимаю твое решение. Респект и уважуха, но ты не обязан, Саймон. Рафаэль не прав, и никто не осудит тебя за то, что ты не пожертвовал собой во имя победы в чужой войне.
— Так будет справедливо. Рафаэль прав: я вампир, о чем ты забываешь. Может, даже намеренно. Однако я нежить, а ты — нефилим, и война — наша.
— Ты не такой, как они.
— Я один из них. — Говорил Саймон медленно, отчетливо, чтобы Клэри точно поняла все до последнего слова. — И всегда им буду. Если нефилимы выйдут на битву без воинов Рафаэля, то в Совете не останется мест для Детей ночи. Вампиры не будут частью мира, который хочет создать Люк. Мира, в котором нежить и Сумеречные охотники действуют заодно. Сосуществуют. Вампиры окажутся за бортом и превратятся во врагов нефилимов. Мы с тобой станем врагами, Клэри.
— Не стану я враждовать.
— Я не переживу войны между нами, — просто сказал Саймон. — Но стоя в стороне и притворяясь, будто моя хата с краю, я никому не помогу. Я не спрашиваю разрешения, Клэри. Нужна твоя помощь. Если не согласишься, я отыщу Майю, попрошу ее отвести меня в лагерь вампиров, где сдамся Рафаэлю. Понимаешь?
Клэри уставилась на Саймона, чувствуя, как пульсирует кровь в пережатых артериях на запястьях. Во рту ощущалась горечь; Клэри облизнула пересохшие губы.
— Чем тебе помочь? — шепотом спросила она.
Саймон ответил, и Клэри посмотрела на него неверящим взглядом. Замотала головой, так что волосы разметались по лицу:
— Нет. Это сумасшествие, Саймон. Это не дар, а проклятие...
— Не для меня, пожалуй, — сказал Саймон. Он посмотрел в сторону толпы, и Клэри заметила там Майю. Волчица смотрела на них с неприкрытым любопытством. Как быстро, чересчур быстро все происходит. — Это меньшее из зол, Клэри.
— Нет...
— Вряд ли мне будет больно. В смысле, я уже наказан: ни в церковь сходить, в синагогу, ни к... в общем, ни помолиться, ни состариться. Я вырван из жизни. Вряд ли что-то изменится.
— А вдруг?
Саймон отпустил ее руки и приобнял за талию, вытащив из-за пояса стило. Протянул стержень подруге и попросил:
— Клэри, ради меня. Пожалуйста.
Негнущимися пальцами Клэри приняла стило и приставила пишущим кончиком ко лбу Саймона. Это первый знак, говорил Магнус. Самый первый. Вызвав в уме образ руны, Клэри повела стило, как ведет партнершу танцор с первыми аккордами музыки. На лбу у Саймона проявлялись черные линии, словно распускающийся бутон на экране при перемотке фильма, и, когда Клэри закончила, руку ей жгло. Однако девушка знала: она сотворила нечто совершенное, странное и древнее, как сама история. Руна звездой сияла во лбу у Саймона. Вампир ошеломленно провел рукой над бровями.
— Жжется, — сказал он.
— Не знаю, что выйдет в итоге, — прошептала Клэри. — Какой будет побочный эффект.
Криво усмехнувшись половинкой рта, Саймон погладил ее по щеке:
— Поживем — увидим.
Глава 19
Пенуэл[18]
Большую часть дороги Майя молчала, глядя себе под ноги и морща нос. Наверное, путь вынюхивала. Странная привычка, но полезная. И как бы быстро ни шагала волчица, Саймону не было нужды ускорять шаг, он легко поспевал за ней. Даже когда Майя, достигнув протоптанной
