У самого края зачарованной рощи, на границе света и тени, стояла стройная женщина в платье цвета молодой листвы; длинные алые волосы ее были схвачены золотым обручем.
Королева Благословенного двора. Она смотрела прямо на Клэри и, как только их взгляды пересеклись, поманила девушку пальцем: «Иди ко мне».
Сама или же по магическому зову Дивного народца Клэри, пробормотав извинения, отделилась от группы и пошла, лавируя, к королеве. Подойдя ближе, она заметила: госпожу окружают фрейлины, без которых королева никуда, хоть и желает казаться одинокой.
Властным жестом она остановила девушку:
— Стой, ни шагу ближе.
— Миледи, — вспомнила Клэри обращение, адресованное Джейсом королеве при ее дворе, — вы желали меня видеть?
— Хочу просить тебя об одолжении, — сразу, без обиняков, начала королева. — В долгу, разумеется, не останусь.
— Об одолжении? Меня? Но я вам даже... не нравлюсь.
Королева задумчиво поднесла длинный, изящный палец к губам:
— Дивный народец, в отличие от людей, не занимает себя такими вещами, как просто неприязнь. Любовью — да... и ненавистью. Это полезные эмоции, однако неприязнь... — Она элегантно пожала плечами. — Совет все еще не решил, кого избрать представителем моей расы. Люциан Грэймарк тебе как отец и прислушивается к твоим словам. Не предложишь ли через него кандидатуру рыцаря Мелиорна?
Клэри вспомнила, как в Зале Договоров Мелиорн заявил: дескать, не выйдет на битву, пока сражаться не выйдут Дети ночи.
— Вряд ли он придется по душе Люку.
— Ну вот опять, ты говоришь о неприязни.
— При Благословенном дворе вы называли нас с Джейсом братом и сестрой, хотя знали, что на деле это не так. Ведь знали же?
Королева улыбнулась:
— В твоих жилах течет та же кровь — кровь ангела. Все, кто принял кровь ангела, в душе братья и сестры.
Клэри вздрогнула:
— Почему вы сразу не открыли нам правду? Могли — и не открыли.
— По-своему, я сказала правду. Мы все так поступаем, разве нет? Ты не задумывалась, какую неправду таила твоя мать? Что и почему она скрывала? Все ли о себе ты знаешь?
Клэри задумалась. Вспомнилось адресованное Джейсу предсказание мадам Доротеи: «Ты влюбишься не в того человека». Вроде бы гадалка имела в виду беды от влюбленности в Клэри, однако в прошлом девушки и правда чересчур много белых пятен. Даже сейчас она не может вспомнить кое-что. Какие-то события, вещи... Клэри предпочла просто не думать о них, словно их никогда и не было... и все же. Клэри невольно сжала кулаки. Слова королевы действовали исподволь, но наверняка. Есть ли на земле хоть кто-то, кто доподлинно ведает о себе, о своем прошлом? О том, какие тайны лучше оставить в покое?
Клэри покачала головой:
— При дворе вы обошлись со мной... честно, наверное, и все же несправедливо. — Девушка развернулась и приготовилась уйти. — Хватит с меня несправедливости.
— Отказываешься от услуги королевы Благословенного двора? Не каждому смертному я предлагаю такую честь.
— Такой чести мне не надо. Хватает того, что имеется.
И Клэри пошла прочь.
Алек успел познакомить родителей с Магнусом Бейном. Сверкающая синяя бандана бесследно исчезла, и маг был теперь само приличие. Роберт Лайтвуд пожимал ему руку, а Мариза обнимала Алека за плечи. Остальные члены компании сидели вдоль парапета; Клэри хотела уже присоединиться к ним, но тут ее кто-то похлопал по плечу:
— Клэри! — Джослин смотрела на дочь, улыбаясь. Рядом, держа ее за руку, стоял Люк. И пусть оделась Джослин в джинсы и свободную рубашку (как ни странно, не испачканную краской), Люк смотрел на нее как на богиню. — Еле нашли тебя.
Клэри улыбнулась, глядя на Люка:
— Так ты не переезжаешь в Идрис?
— Не-а... — Таким счастливым Люка Клэри ни разу не видела. — Пицца здесь отвратительна.
Рассмеявшись, Джослин оставила Люка и пошла поговорить с Аматис, следившей за стеклянным шариком — наполненный дымом сосуд парил в воздухе и переливался разными цветами.
— По-моему, ты вообще не собирался уезжать из Нью-Йорка. Ты сказал так, лишь бы маму мою расшевелить.
— Клэри, — ухмыльнулся Люк. — Что за ужасы ты говоришь! — Улыбка исчезла с его лица. — Ты ведь не против? В твоей жизни наступят
