острыми шипами, как средневековая булава, а сам он издавал низкое и громкое рычание, от которого вибрировали даже ее кости.
— Держи ее там! Разорви ее глотку, если она попытается сбежать! — рявкнула Лилит, когда второй цербер прыгнул на Джейса; он боролся с ним, переворачиваясь снова и снова, вихрь зубов, рук, ног и опасного бьющего хвоста. Клэри с болью повернула голову на другую сторону и увидела Лилит, устремившуюся к стеклянному гробу и Саймону, все еще лежащему возле него. Внутри гроба плавал Себастьян, неподвижный, как утопленник; молочный цвет воды стал темным, возможно, от его крови.
Пес, прижавший ее к земле, зарычал над ее ухом. От этого звука ее охватил приступ страха — и, вместе с ним, ярости. Ярости по отношению к Лилит и к себе. Она была сумеречным охотником. Одно дело быть побежденной демоном-ревенером, когда она не слышала даже о нефилимах, но теперь у нее были тренировки. Она должна быть способна на большее.
Все может быть оружием. Так сказал ей Джейс в парке. Вес цербера был сокрушающим; она охнула и подняла руку к шее, будто пытаясь вдохнуть. Он лаял и рычал, оскалив зубы; ее пальцы сомкнулись на цепочке с кольцом Моргенштернов на ее шее. Она сильно дернула, и цепь порвалась; она махнула ей в морду псу, сильно ударяя цепью по его глазам. Цербер отскочил назад, завывая от боли, а Клэри перевернулась на бок, вскакивая на колени. С окровавленными глазами, пес напрягся, готовясь к прыжку. Цепь выпала из руки Клэри, кольцо укатилось; она попыталась поднять цепь, когда пес прыгнул…
Сияющее лезвие пронзило ночь, пролетая в дюймах от лица Клэри и отделяя голову пса от тела. Пес взвыл в последний раз и исчез, оставляя позади неровную метку на земле и запах демона, повисший в воздухе.
Руки опустились и нежно подняли Клэри на ноги. Это был Джейс. Он просунул горящий ангельский клинок за ремень и держал ее обеими руками, глядя на нее странным взглядом. Она не смогла бы описать его или даже нарисовать — надежда, шок, любовь, тоска и гнев смешанные вместе в этом его выражении. Его рубашка была порвана в нескольких местах и пропитана кровью; его пиджак пропал, его светлые волосы были заляпаны потом и кровью. Секунду они просто смотрели друг на друга, его хватка на ее руках была даже болезненной. Затем они оба одновременно заговорили.
— Ты… — начала она.
— Клэри, — все еще держа ее за руки, он отодвинул ее от себя, из круга, на дорожку, ведущую к лифтам. — Иди, — сказал он резко. — Убирайся отсюда, Клэри.
— Джейс…
Он с трудом вдохнул.
— Пожалуйста, — сказал он, а затем отпустил ее, выхватывая из-за ремня ангельский клинок и поворачиваясь назад, к кругу.
— Поднимайся, — прорычала Лилит. — Поднимайся.
Рука трясла Саймона за плечо, посылая волны агонии в его голову. Он плавал в темноте; теперь же он открыл глаза и увидел ночное небо, звезды и белое лицо Лилит, нависающее над ним. Ее глаза пропали, а вместо них появились черные скользящие змеи. Шока от увиденного было достаточно, чтобы Саймон подскочил на ноги.
В ту же секунду, как он встал, его стошнило, и он чуть снова не упал на колени. Закрывая глаза, чтобы не тошнило, он услышал, как Лилит прорычала его имя, а затем ее рука была на его руке и потащила вперед. Он позволил ей сделать это. Его рот был полон тошнотворного, горького привкуса крови Себастьяна; она также распространялась по его венам, делая его слабым, больным и заставляя дрожать до глубины костей. Его голова словно весила тысячу фунтов, а головокружение то наступало, то отступало волнами.
Внезапно холодная хватка Лилит пропала с его руки. Саймон открыл глаза и увидел, что стоял над стеклянным гробом, как и до этого. Себастьян плавал в темной, молочной жидкости, его лицо было безмятежным, на шее не было пульса. На шее, где Саймон укусил его, было две темных дыры.
«Дай ему своей крови». — Раздался голос Лилит в его голове. — «Сделай это».
Саймон поднял неуверенно голову. Его взгляд затуманился. Он попытался увидеть Клэри и Джейса сквозь наступающую тьму.
— Используй свои клыки, — приказала Лилит. — Порви свое запястье. Дай Джонатану своей крови. Исцели его.
Саймон поднес запястье ко рту. Исцелить его. Поднять кого-то из могилы это больше, чем просто исцелить, размышлял он. Может, рука Себастьяна тоже заново отрастет. Может, она это имела в виду. Он ждал, пока покажутся его клыки, но их не было. Ему было слишком плохо, чтобы быть голодным, решил он, и поборол безумное желание рассмеяться.
— Я не могу, — сказал он, полузадыхаясь. — Я не могу…
— Лилит! — сквозь ночь прорвался голос Джейса; Лилит развернулась с невероятным шипением. Саймон медленно опустил запястье, стараясь сфокусировать свое зрение. Он сконцентрировался на ярком пятне перед ним, и оно превратилось в сверкающее пламя ангельского клинка, который Джейс держал в руке. Саймон теперь мог разглядеть его лучше, отдаленную фигуру, вырисовывавшуюся в темноте. Его пиджак пропал, он был грязен, его рубашка порвана и черна от крови, но его глаза были ясными, уверенными и сфокусированными. Он больше не был похож на зомби или лунатика в кошмарном сне.
