цветными сбитыми подушками.
Часть квартиры была обустроена наподобие студии. Свет от фонаря лился на длинный деревянный стол. Здесь располагались мольберты, накрытые материей, которая скрывала то, что было изображено на них. Испачканный краской халат висел на стене.
Около стола стояла женщина.
Клэри могла бы подумать, что она — ровесница Джослин, если бы не несколько факторов, которые скрывали ее возраст. Она была одета в бесформенный черный халат, который спрятал ее тело, и были видны лишь белые руки, лицо и горло. На каждой ее щеке была черная руна, нанесенные толстыми линями, сбегающими из внешнего угла ее глаз к губам. Клэри раньше не видела подобных рун, но она ощущала их значение — власть, умение, мастерство. У нее были густые длинные каштановые волосы, ниспадающие волнами до талии, а ее глаза, когда она подняла взгляд, были своеобразного ровного оранжевого цвета, напоминающего умирающее пламя.
Женщина сцепила свои руки поверх свободной рубашки. Нервным, мелодичным голосом она произнесла:
— Tu dois кtre, Джонатан Моргенштерн. Et elle, c’est ta sœur? Je pensais que…
— Я — Джонатан Моргенштерн, — произнес Себастьян. — И, да, это моя сестра. Кларисса. Пожалуйста, говорите с ней по-английски. Она не понимает французский.
Женщина прочистила горло.
— Мой английский несколько подзабыт. Прошли годы с тех пор, как я говорила на нем.
— Мне он кажется достаточно хорошим. Кларисса, это Сестра Магдалена. Одна из Железных Сестер.
Клэри была поражена.
— Но я думала, что Железные Сестры никогда не покидают своей обители…
— Не покидают, — перебил Себастьян. — Если только они не опозорены участием в Восстании, которое было разоблачено. Кто, по- твоему, вооружал Круг? — он невесело улыбнулся Магдалене. — Железные Сестры — Творцы, не воины. Но Магдалена бежала из Крепости, прежде чем ее участие в Восстании могло бы быть обнаружено.
— Я не видела нефилимов пятнадцать лет, пока твой брат не связался со мной, — сказала Магдалена. Было трудно сказать, на кого она смотрела, пока говорила; ее невыразительные глаза, казалось, блуждали, но она точно не была слепой. — Это правда? У тебя есть… материал?
Себастьян залез в мешочек, прикрепленный к его оружейному поясу, и достал из него кусок чего-то, очень напоминающего кварц. Он положил это на длинный стол, и случайный луч солнца, прошедший сквозь звездное небо, словно шел из глубины материала.
Клэри затаила дыхание. Это был адамас, из лавки старьевщика из Праги. Магдалена шипяще вздохнула.
— Чистый адамас, — сказал Себастьян. — Нетронутый руной.
Железная Сестра обошла вокруг стола и положила руку на адамас. Ее руки, в шрамах и покрытые несколькими рунами, дрожали.
— Adamas pur, — прошептала она. — Прошли годы с тех пор, как я в последний раз держала в руках святую материю.
— Ты обработаешь его и зачаруешь, — произнес Себастьян. — Когда ты сделаешь, я заплачу тебе больше. То есть, если ты веришь, что можешь создать то, что я просил.
Магдалена взяла себя в руки
— Разве я не Железная Сестра? Разве я не приняла постриг? Разве не я обрабатывала Небесный Материал? Я могу создать то, что обещала, сын Валентина. Никогда не сомневайся в этом
— Я рад это слышать. — Было веселье в голосе Себастьяна — Я вернусь сегодня ночью. Ты знаешь, как найти меня, если я тебе понадоблюсь.
Магдалена кивнула головой. Все ее внимание вернулось к пергаминовой субстанции, адамасу. Она погладила его пальцами
— Да. Вы можете идти.
Себастьян кивнул и сделал шаг назад.
Клэри колебалась. Она хотела схватить женщину, расспросить ее о том, чего же требовал Себастьян, спросить о том, почему она преступила Закон Конклава, чтобы работать под началом Валентина.
Магдалена, как будто почувствовав ее колебания, подняла голову и тонко улыбнулась.
— Вы, двое, — сказала она, и на мгновение Клэри подумала, что она собиралась сказать, что не понимает, почему они были вместе, что она слышала, как они ненавидят друг друга, что дочь Джослин была Сумеречным Охотником, тогда как сын Валентина — преступником. Но она только покачала головой. — Mon Dieu, — воскликнула она, — как же вы похожи на своих родителей!
