прикоснулась пальцами к его шраму и поцеловала поврежденную Метку Лилит на его груди.
Она чувствовала его дрожь, желая ее, и она знала, что она на самом краю, где не было пути назад, и ее это не волновало. Она знала, каково это потерять его сейчас. Она знала о черных пустых днях, которые придут после. И она знала, если она потеряет его снова, она хотела что бы было, что вспомнить. Чтобы держаться. То, что она была к нему так близко, как вы можете быть к другому человеку.
Она скрестила лодыжки на его спине, и он застонал на ее губах мягким, низким, беспомощным звуком. Его пальцы впились в ее бедра.
— Клэри. — Он отстранился. Его трясло. — Я не могу… Если мы не остановимся сейчас, мы не сможем остановиться.
— Ты не хочешь этого? — она удивленно посмотрела на него.
Он был раскрасневшийся, взъерошенный, его светлые волосы были темнее золота там, где пот уже приклеил их на лбу и висках. Она чувствовала, как его сердце неровно бьётся в груди.
— Да, просто я никогда…
— Ты никогда? — она была удивлена. — Не делал это раньше?
Он сделал глубокий вдох.
— Делал.
Его глаза исследовали ее лицо, как будто он искал осуждение, неодобрение, даже отвращение. В ответ Клэри посмотрела на него ровно. Это было то, что она взяла на себя, во всяком случае.
— Но ни разу это не было для меня столь важно. — Он легонько коснулся пальцами её щеки. — Я даже не знаю, как…
Клэри мягко рассмеялась.
— Думаю, что то, что ты делал, было по договоренности.
— Это не то, что я имел в виду. — Он поймал ее руку и привлек к его лицу. — Я хочу тебя, — ответил он, — больше, чем что-то или кого-то в своей жизни. Но я … — он сглотнул. — Во имя Ангела! Я же потом убью себя за это.
— Только не говори, что пытаешься меня защитить, — жестко ответила она. — Потому что я…
— Это не так, — сказал он. — Я не самоотверженный. Я… ревную.
— Ты… ревнуешь? К кому?
— К себе. — Его лицо скривилось. — Я ненавижу мысль о том, что он с тобой. Он. Другой я. Тот, которого контролирует Себастьян. — Она почувствовала, что ее лицо начинает гореть. — В клубе… прошлой ночью… — Он опустил голову ей на плечо. Немного сбитая с толку, она погладила его по спине, чувствуя те места, где остались царапины от её ногтей. Конкретные воспоминания заставили ее покраснеть еще сильнее. А так же она понимала, что если бы он захотел избавиться от них, то уже давно сделал бы себе иратце. Но он не сделал этого. — Я помню всё о вчерашней ночи, — сказал он. — И это выводит меня из себя, потому что это был я, но не был я. Когда мы вместе, я хочу, чтобы это была настоящая ты. Настоящий я.
— Это не то, кто мы сейчас?
— Да. — Он поднял голову, поцеловал ее в губы. — Но как долго? Я могу вернуться в него в любой момент. Я не могу сделать это ради тебя. Ради нас. — Его голос был горьким. — Я даже не знаю, как ты можешь быть рядом с этим, кто не я…
— Даже если ты вернулся на пять минут, — сказала она, — это того стоит, чтобы снова быть с тобой, как сейчас. И не закончить это столь поверхностно. Потому что этот «ты», и даже тот другой «ты»: всё это составные тебя «настоящего». Похоже, что я смотрю на тебя сквозь рельефное окно, но то, что я вижу — не настоящий ты. И, по крайней мере, теперь я знаю.
— Что ты имеешь в виду? — его руки сжались на её плечах — Что имеешь в виду, говоря «по крайней мере, теперь я знаю»?
Она сделала глубокий вдох.
— Джейс, когда мы были с тобой впервые вместе, действительно вместе, ты целый месяц ходил такой счастливый. И всё, что мы делали, было забавно, весело и потрясающе. А потом возникло такое ощущение, будто всё то счастье просто испарилось. Ты перестал хотеть быть со мной или даже смотреть на меня…
— Я боялся, что сделаю тебе больно. Я думал, что схожу с ума.
— Ты не шутил, не смеялся, не улыбался. И я не виню тебя. Лилит влезла в твою голову, управляла тобой. Меняла тебя. Но ты должен помнить — я знаю, как глупо это звучит — раньше у меня никогда не было парня. Я подумала, что это может быть нормально. Может быть, ты просто устал от меня.
— Я не смог бы…
— Я не спрашивала для перестраховки, — сказала она. — Я говорю тебе. Когда ты — контролируемый — ты кажешься счастливым. Я пришла сюда, потому что хотела спасти тебя… — её голос понизился. — Но я стала задаваться вопросом, от чего я тебя спасаю. Как я могу вернуть тебя в жизнь, в которой ты казался таким несчастным.
