руке. — Ты была одной из нас. А теперь мы следуем за твоим сыном.
— Я порвала с вами, когда вы последовали за моим мужем, — сказала Джослин. — Почему вы думаете, что я последую за вами сейчас, когда мой сын возглавляет вас?
— Или ты с нами или против нас, Джослин. — Его лицо ожесточилось. — Ты не можешь противостоять собственному сыну.
— Джонатан, — мягко произнесла она. — Он самое великое зло, которое сотворил Валентин. Я никогда не буду за него. И, в конце концов, я никогда не была за Валентина. На что ты надеешься, убеждая меня сейчас?
Он покачал головой.
— Ты не понимаешь меня, — сказал он. — Я имею в виду, что ты не сможешь выстоять против него. Против нас. Конклав не сможет. Они не подготовлены. Не к тому, на что мы способны. Готовы сделать. Кровь потечет по улицам в каждом городе. Мир сгорит до тла. Все что ты знаешь, будет уничтожено. И мы восстанем из пепла вашего поражения, словно торжествующий феникс. Это твой единственный шанс. Сомневаюсь, что твой сын предоставит тебе еще один.
— Джереми, — произнесла она. — Ты был так молод, когда Валентин завербовал тебя. Ты можешь образумиться, даже вернуться к Конклаву. Они будут снисходительны…
— Я могу никогда не возвращаться в Конклав, — сказал он с огромным удовлетворением. — Неужели ты не понимаешь? Те, кто стоят с твоим сыном, больше не Нефилимы.
Больше не нефилимы.
Джослин начала отвечать, но прежде чем она смогла сказать, кровь вырвалась из его горла. Он рухнул на землю, и тогда Джослин увидела стоящую позади него Маризу, с мечом в руках. Обе женщины смотрели друг на друга, прямо над телом Джереми.
Затем, Мариза отвернулась и направилась обратно в эпицентр битвы.
В тот момент, пальцы Клэри сомкнулись вокруг рукоятки меча, и он вспыхнул золотым светом. Пожар вспыхнул внизу лезвия, освещая слово «Quis ut Deus?» и рукоятка стала сверкать, словно солнечный свет. Она чуть не уронила его, думая, что он загорелся, но пламя хранилось внутри меча, и металл был холоден, как всегда.
После этого казалось, что все происходит в замедленной съемке. Она повернулась, держа пылающий меч. Её глаза отчаянно искали в толпе Себастьяна. Хотя она его и не видела, но четко знала, что он находится позади плотной армии Сумеречных охотников, которых ей придется победить, чтобы добраться до него. Крепко сжимая меч в руках, она направилась к ним, но дорогу ей неожиданно загородили.
Джейс.
— Клэри, — произнес он.
Казалось невозможным, что она могла его слышать, звуки вокруг них были оглушительными: крики и рычание, стук металла о металл. Но море борьбы, казалось, расступилось от них с обеих сторон, как Красное море прощания, оставив свободное пространство вокруг нее, и Джейс. Меч горел, находясь в ее руках.
— Джейс. Прочь с дороги.
Она слышала как Саймон, за ней, что-то кричал; Джейс покачал головой. Его золотые глаза были пусты и непроницаемы. А лицо было запачкано в крови; в том месте, куда Клэри боднула его своей головой по скуле, кожа уже опухла и потемнела.
— Отдай мне меч, Клэри.
— Нет. — Покачала она головой, делая шаг назад. Глориус осветил пространство, где они стояли, осветил затоптанную, запачканную кровью землю, вокруг нее, и осветил лицо Джейса, когда он придвинулся к ней. — Джейс. Я могу отделить тебя от Себастьяна. Я могу убить его, не причиняя тебе боль… — его лицо скривилось.
Его глаза стали того же цвета, что и огонь, охвативший меч, или они просто отражали его, она была не уверенна, но, посмотрев на Джейса, она поняла, что это уже не важно.
Она видела одновременно и Джейса, и не Джейса: ее воспоминания о нем, как о том красивом парне, каким он был, когда они впервые встретились, безразличный к себе и остальным, который учился заботиться о других и самому быть осторожным.
Она вспомнила ночь, которую они провели вместе в Идрисе, держась за руки на узкой кровати, и того окровавленного парня, который смотрел на нее глазами охотника и признался в том, что это он стал убийцей в Париже.
— Убить его? — требовательно спросил Джейс, который не был Джейсом. — Ты сошла с ума? — и она вспомнила ту ночь, возле озера Лин, когда Валентин проткнул его мечом, и, казалось, что ее жизнь утекает вместе с его кровью. Она наблюдала за тем, как он умирал, там, на берегу озера в Идрисе. И позже, когда она возвратила его, он подполз к ней и посмотрел вниз на нее теми глазами, которые горели как Меч, как сверкающая кровь ангела.
