о Джейсе и Себастьяне, или почему она и Джейс вышли из ее спальни, или что они там делали. Она была полностью сосредоточена на Люке. — Несколько членов стаи будут патрулировать территорию. Как только они будут здесь, мы должны уйти. Джейс вернется за тобой.
— Ты не знаешь этого… — начала Клэри, шепча из-за пересохшего горла.
— Я знаю, — сказала Джослин. — Валентин вернулся за мной, после пятнадцати лет. Это похоже на мужчин из рода Моргенштернов. Они никогда не сдаются. Он вернется за тобой, снова.
— Джейс — не Валентин.
Но слова Клэри умерли на её губах. Она хотела упасть на колени, взять руку Люка, держать её крепко и сказать, что она его любит.
Но она помнила руки Джейса на ее в спальне, и не сделала этого. Это была её вина. Она не заслуживает дарить утешение Люку, или себе. Она заслуживает боль, чувство вины.
Скрип шагов раздался на крыльце, низкий шум голосов. Голова Джослин дернулась. Стая.
— Клэри, иди и собери свои вещи, — произнесла она. — Возьми то, что считаешь нужным, но не больше, чем ты сможешь унести. Мы не вернемся в этот дом.
Глава 6: Нет Оружия в этом Мире
Небольшие хлопья раннего снега начали падать с серо-стального цвета неба как перья; Клэри и ее мать поспешно прошли Гринпойнт- Авеню, склонив головы против холодного ветра на Ист-Ривер.
Джослин не произнесла ни слова с тех пор, как они оставили Люка в заброшенном полицейском участке, который служил для стаи штаб- квартирой. Все происходило как в тумане — стая внесла их вожака внутрь, аптечка, Клэри и ее мать пытаются получить хотя бы маленькое представление о состоянии Люка, в то время как стая, казалось, сомкнула свои ряды против них. Она знала, почему они не могут отвезти его в человеческую больницу, но это было трудно, очень трудно, оставить его там, в белой комнате, которая служила в качестве лазарета. Не то чтобы волкам не нравились Джослин или Клэри.
Это было то, что невеста Люка и ее дочь не были частью стаи. Они никогда не будут.
Клэри искала Майю в качестве союзника, но ее не было там. В конце концов, Джослин послала Клэри ждать в коридоре, так как помещение было слишком тесным, и Клэри упал на пол, прижимая ее рюкзак к коленям. Это было в два часа ночи, и она никогда не чувствовала себя такой одинокой. Если бы Люк умер… Она с трудом может представить себе жизнь без него… Из-за него и ее матери, она знала, что такое быть безоговорочно любимым.
Одно из ее ранних воспоминаний: Люк махает ей, показывая, чтобы она поднялась на ветку яблони, что росла на его ферме, находящейся в северной части штата.
В лазарете он тяжело дышал, в то время как третий по старшинству, Бэт, распаковывал аптечку. Люди начинают тяжело и прерывисто дышать, когда умирают, вспомнила она. Она никак не могла вспомнить последнее, что она сказала Люку. Отчего мы не можем вспомнить последние слова, которые мы говорим кому-то перед тем, как они умирают?
Когда Джослин вышла из лазарета, выглядя изможденной, она протянула руку Клэри и помогла той подняться с пола.
— Он… — начала Клэри.
— Он стабилен, — сказала Джослин. Она посмотрела вверх и вниз по коридору. — Мы должны идти.
— Куда идти? — изумилась Клэри. — Я думала мы останемся здесь, с Люком. Я не хочу оставлять его.
— И я тоже. — Решила Джослин. Клэри думала о женщине, которая повернулась спиной к Идрису, ко всему, что она когда-либо знала, и убежала от него, чтобы начать новую жизнь в одиночестве. — Мы не можем привести Джейса и Джонатана сюда. Это не безопасно для стаи или Люка. И это первое место, где он будет искать тебя.
— Тогда куда… — начала Клэри, но поняла, так и не закончив предложение, и закрыла рот. Куда они могут пойти, нуждаясь в помощи все эти дни? Теперь не было сладкой белой пыли вдоль потрескавшегося асфальта проспекта.
Когда они покидали дом, Джослин успела надеть длинное пальто, но под ним все еще была одежда, испачканная кровью Люка. Ее рот был закрыт, а взгляд непоколебимо следил за дорогой впереди нее. Клэри подумала что, наверное, так выглядела мама, покидая Идрис: обувь запачканная пеплом, Смертельная Чаша, спрятанная в пальто.
Клэри покачала головой, чтобы очистить ее.
Она видела причудливые, невообразимые вещи, которые она даже не мечтала увидеть, ее разум унесся прочь, возможно, от ужаса того, что она только что видела. Незваный образ Себастьяна, движущимся с ножом на Люка, пришел в голову, и звук знакомого и любимого голоса
