запертую дверь. Лайана протестующе вскрикнула от боли, но ее лицо было прижато к его груди, так что он ничего не услышал.
Казалось, он вонзался в нее целую вечность, и сначала она сгорала от ненависти к этому человеку и к тому, что он делал с ней… но постепенно глаза ее широко раскрылись, когда глубинное, внутреннее наслаждение начало распространяться по всему телу. Она изумленно вскрикнула и вцепилась в волосы Рогана, дергая их изо всех сил, когда он снова завладел ее губами.
Внезапного взрыва страсти было достаточно, чтобы Роган излился в нее и обмяк, продолжая прижимать Лайану к стене. Сердце его глухо колотилось. Но Лайана хотела большего. Она сама не знала точно, чего хочет, но того, что получила, было недостаточно.
Ее ногти впились в его плечи.
Роган вскинул голову и удивленно взглянул на нее. И сразу понял, что настоящего наслаждения она не получила. Поэтому он немедленно уронил ее ноги, отступил и стал искать свои брэ в горах мусора.
— Теперь можешь идти, — пробормотал он, злясь на себя.
Но Лайане было недостаточно чересчур короткого соития.
— Я приготовила для нас спальню в соларе.
— Тогда иди туда и ложись спать, — рассердился он, но при взгляде на нее гнев исчез. Ее глаза ярко горели, а волосы разметались по плечам. Он едва не потянулся к ней снова, но вынудил себя опустить руки, твердя, что новые женщины всегда волнуют сильнее, чем уже знакомые.
Лайана не пыталась подавить свою ярость. Слишком болезненной и свежей была та сцена: он в постели с другой женщиной!
— Чтобы ты мог пойти к очередной шлюхе? — прошипела она.
— Нет, — удивился он. — Я тоже хочу спать. Здесь нет постели.
Это торжественное заявление вызвало невольную улыбку Лайаны.
— Пойдем со мной, — тихо попросила она, протягивая руку. — Для нас готова чистая душистая постель.
Роган не хотел брать ее руку, понимая, что не должен спать с ней, поскольку по собственному опыту знал: стоит провести ночь с женщиной, и она воображает, будто завладела тобой. Однажды им уже «владела» женщина, и…
Но несмотря на благоразумные рассуждения, он взял узкую ладошку, и улыбка на лице Лайаны стала еще шире.
— Пойдем, — прошептала она, и он последовал за ней, как комнатная собачка на поводке, сначала вниз по лестнице, а потом во двор. Здесь все было тихо, и она подняла глаза к звездам. — Они прекрасны, верно?
Сначала Роган не понял, о чем идет речь. Звезды нужны затем, чтобы не заблудиться, когда путешествуешь по ночам.
— Полагаю, ты права, — мягко ответил он. Лунный свет превратил ее волосы в серебро.
Она вдруг прижалась спиной к его груди. Вот такой она представляла супружескую жизнь: муж держит ее в объятиях при лунном свете. Но Роган не попытался обнять ее, поэтому Лайана взяла его руки и положила себе на плечи.
Роган ошеломленно уставился на нее. Что за пустая трата времени — стоять тут, под звездами, обнимая тоненькую девчонку! Завтра у него полно дел!
Но он опустил лицо в ее волосы, вдохнул чистый пряный запах и не смог вспомнить, что за дела ждут его завтра.
— Как тебя зовут? — прошептал он ей в волосы. Он с трудом запоминал женские имена и поэтому называл своих наложниц по дням недели.
Лайана не дала крохотному комочку гнева подняться на поверхность.
— Я леди Лайана, твоя жена, — сказала она и, повернувшись в его объятиях, подняла лицо для поцелуя, и, как выяснилось, напрасно. Тогда она поцеловала его, гладя спину и затылок. А потом положила голову на плечо и прижалась как можно теснее.
Роган продолжал стоять на месте. Просто стоять и держать ее в объятиях. До этой минуты он никогда не делал ничего подобного. Женщины были для постели. Для удовлетворения мужских нужд. Для беспрекословного выполнения мужских приказаний и капризов. Не для того, чтобы стоять посреди двора и обниматься. Во всем этом не было ни смысла, ни цели, и все же он был бессилен двинуться с места.
Вдруг Лайана услышала чьи-то шаги и немедленно застыдилась, что ее застанут с мужем в такой неприличной позе.
— Пойдем отсюда, пока нас не нашли, — попросила она.
И Роган снова последовал за ней, когда она повела его по лестнице мимо зала и по коридору, который вел в солар. Здесь же находилась спальня, когда-то принадлежавшая отцу и его женам. Он не был здесь много лет. Оказалось, что Лайана повесила шпалеру на стену, кругом горели толстые, душистые свечи. У одной стены стояла кровать. Над ней висело святое распятие.
Роган было отступил, но девушка потянула его за рукав.
— Пойдем. У меня есть вино, хорошее вино из Италии, и я налью тебе кубок.
Роган не понял, как ей это удалось, но уже через минуту он оказался голый и в ее постели, с серебряным кубком в руке, другой рукой прижимая к себе жену. Ее пальцы играли с его волосами.
Лайана прильнула к нему так тесно, словно старалась стать с мужем одним целым. Ей хотелось засыпать его вопросами о замке, о его обитателях,
