— Я покажу тебе, кто тут измучен! — прошипел он, ложась на нее, отчего Лайана громко хихикнула.
Но тут за дверью что-то упало. Роган немедленно накрыл собой Лайану и оглянулся, пытаясь определить причину шума.
— Наконец-то мой обреченный гореть в аду братец догадался прислать еду.
Он оторвался от Лайаны, вскочил с постели и подошел к узелку, который Северн ухитрился протиснуть сквозь амбразуру. Узелок валялся на полу.
— Тебя больше интересует еда, чем я, — обиделась она.
— Сейчас именно так оно и есть.
Он принес узелок на кровать, и они там и поели. Когда хлебные крошки падали на голые груди Лайаны, Роган их слизывал.
Они не вставали с постели целый день. Лайана уговорила Рогана рассказать ей о своей жизни. Поведать, о чем он думал и мечтал в детстве. Конечно, трудно сказать наверняка, но ей показалось, что до этой минуты он никогда и ни с кем не говорил по душам.
Уже на закате Лайана упомянула, что неплохо бы потратить часть ее приданого на пристройку к замку. Роган от ужаса лишился дара речи.
— Но это не земля Перегринов! — воскликнул он. — Говарды украли…
— Да-да, я знаю. Но Перегрины жили здесь на протяжении двух поколений. Наши будущие дети — это уже третье поколение. Что, если и четвертое, и пятое тоже будут обитать в этом замке? Хочешь, чтобы они жили в таком месте, где протекает крыша? Где негде повернуться? Мы могли бы добавить южное крыло, настоящее крыло с обшитыми панелями стенами. Построить часовню и…
— Нет, нет и еще раз нет, — отказался Роган, вставая и окидывая ее яростным взглядом. — Я не стану тратить деньги на эту жалкую хижину! Подожду, пока мы не получим земли, похищенные Говардами.
— И пока не потратишь на войну каждое пенни из моего приданого? — яростно сверкнула глазами Лайана. — Женился на мне, чтобы продолжать войну?
Роган хотел уже крикнуть, что так оно и было, но мгновенно передумал.
— Я женился на тебе из-за твоей несравненной красоты, превосходящей прелести всех женщин на свете, включая мою первую жену, — тихо ответил он.
Лайана уставилась на него с раскрытым от удивления ртом. Немного опомнившись, она молнией взметнулась с постели, бросилась ему на шею и обвила талию ногами.
— О, мой прекрасный муж, я так люблю тебя! — выдохнула она.
Роган крепко стиснул ее.
— Я все равно потрачу деньги так, как считаю нужным.
— Да, конечно, и как покорная жена я никогда не стану тебе противоречить, но сейчас просто позволь мне рассказать о моих замыслах расширения замка.
Роган застонал.
— Сначала ты отнимаешь моих женщин, потом сажаешь на шею кучу рыжих негодников, а теперь указываешь, как мне потратить с таким трудом добытые деньги.
— С таким трудом? Да ты даже не пришел на свадебный пир, который я так тщательно готовила! И ты оскорбил мою мачеху.
— Мало я ее еще оскорблял! Неплохо бы задать ей хорошую трепку!
— Так почему же не задал? — ехидно осведомилась Лайана.
— Побрезговал коснуться ее, — тихо ответил он, разглядывая Лайану в тусклом свете. — А теперь пойдем к столу, потому что мой чертов братец прислал нам ужин.
Они провели ночь в объятиях друг друга, а перед тем, как заснуть, Роган пробормотал, что подумает о расширении замка Морей, и Лайана почувствовала себя так, словно выиграла великое сражение.
Поздним утром она открыла глаза и увидела Рогана, мрачно смотревшего перед собой. Проследив за его взглядом, она увидела, что дверь их комнаты открыта. Ни одно зрелище на свете не угнетало Лайану до такой степени.
— Мы можем снова ее закрыть, — прошептала Лайана.
— Нет, — вздохнул Роган. — Я должен вытерпеть издевки своих людей.
А ведь Лайана и не подумала, как рыцари посмотрят на своего хозяина, которого из-за ссоры с женой заперли в башне.
У них не оказалось времени на размышления, потому что в комнату вбежала Габи и, по обыкновению, затрещала как сорока. Похоже, Северн распространил слухи, что именно Роган велел запереть свою жену, чтобы как следует приструнить ее. Так что репутация Рогана осталась в неприкосновенности.
— А как насчет моей? — спросила Лайана?
— Вас считают послушной женой, — чопорно сообщила Габи.
