Я заглянул в коробку. На одноразовой пеленке лежало много-много темных комочков.
– Это что? – не понял Борис, тоже засунувший нос в коробку.
– Прекрасные здоровые щенята, – ответила Мопса.
– Одиннадцать штук! – восхитился врач. – Рекордное количество! И все живы. Она молодец.
Я отпрянул от ящика.
– Вы дарите нам кутят? Спасибо, не надо.
Лица сотрудников ветеринарной лечебницы вытянулись.
– Не хотите их брать? – спросил Павел Андреевич. – Но они погибнут без матери!
– Вот и оставьте детей с той, что произвела их на свет, – посоветовал Борис.
Доктор откашлялся.
– Уважаемые господа, ваш Цезарь… э… ну и так далее… на самом деле девочка!
Я попятился.
– В смысле?
– Не кобель, а сука, – уточнила Мопса, – собака женского пола. Ей примерно полтора года.
Мы с Борисом одновременно сели на диван и уставились на медиков.
– Мопса, накапай им из синей бутылки, – велел врач.
Девушка сунула Борису мирно сопящего Демьяна и умчалась.
– Вас слегка надули, – начал объяснять Брунов. – Породы розовокустный там какой-то гончий вообще не существует. На собачьем рынке встречаются мошенники, которые продают дворняжек, выдавая их за уникальных щенков. Ведь для некоторых людей важно стать обладателем именно очень дорогого животного. Давно этот самый Цезарь как там дальше живет у вас?
– Неделю примерно, – ошарашенно произнес Борис. – Или чуть больше. Мой бывший хозяин купил Людвиг Ван Иоганна Вольфганга Цезаря Брута Ницше для жены. Потом ее подруги таких же приобрели, но другого цвета. Международный эксперт заявил, что…
– Что Демьян бастард, – перехватил я нить повествования, – Николетта велела его усыпить, а мы пожалели и оставили… И что теперь делать?
– Щенки погибнут без матери, – повторил юный Павел. – Вам с ними надо всего два-три месяца пожить, потом раздадите. Впрочем, есть другой выход: малышей усыпят, и вы увезете свою девочку домой одну. Правда, собака без своих детей будет тосковать и тоже может умереть. Вы владельцы, вам решать их судьбу.
И врач замолчал.
Я вновь уставился на кучу комочков. Внезапно один отделился от общей массы и зевнул, я увидел внутри крохотной пасти розовый язык. Щенок запищал, и тут же Демьян, лежавший на руках Бориса, встрепенулся и заскулил. Врач взял собаку и поместил ее к кутятам. Они резво поползли к матери, вцепились ей в живот, зачмокали, а те, которым не удалось присосаться к соскам, принялись отчаянно пищать.
– Они живые… – протянул батлер.
– Конечно, – кивнул Павел Андреевич, – бойкие, здоровые.
– Невозможно убить таких существ, – вздохнул я, – мы их возьмем. Всего-то пару месяцев подержать придется, потом раздадим. И Демьяна пристроим в добрые руки. Не так уж долго нам придется о собачатах заботиться.
В комнату вошла Мопса с двумя мензурками.
– Выпейте, прекрасно нервы успокаивает. На реакцию не влияет, можно управлять автомобилем.
Я машинально опрокинул в рот темно-коричневое содержимое склянки. Моему примеру последовал батлер.
– Всем псам это лекарство даем, когда нервничают, – продолжала девушка, – ни аллергии, ни побочных явлений не бывает.
Я поперхнулся снадобьем для собак. Борис тоже закашлялся.
– Они забирают детей! – весело сообщил Брунов. – Если будут вопросы, обращайтесь в любое время дня и ночи, Мопса даст вам наши телефоны. А сейчас медсестра проводит вас в магазин, надо кое-что купить.
Оставив Бориса в зале ожидания вместе с Демьяном и щенками, я проследовал с Мопсой в лавку, где приобрел молочную смесь для новорожденных щенков, бутылочки с сосками, специальную жидкость для чистки глаз и ушей, несколько упаковок одноразовых пеленок, витамины и препараты, которые нужно давать роженице, теплую попону для нее, чтобы не простудилась на прогулке.
– Сейчас лето, но кормящая мать ослаблена, – пояснила Мопса, советуя сделать последнее приобретение. – И возьмите ей лакомств, она их заслужила.
Я решил, что настрадавшуюся псинку надо побаловать. Выбрал дропсы со вкусом колбасы, особое печенье с ароматом сыра и пару банок деликатесного паштета из кролика.
– Собаке понадобится особое питание для хорошего качества молока, – предупредила девушка.
