Я обреченно покачала головой. Ей просто нужно было побыть в моей шкуре. Я не видела в этой ситуации хороших сторон. Может, потому что их попросту не было? Но в одном Франси была права, злиться тут можно было только лишь на себя.
Чем я собственно и занималась еще две недели, пока мне не надоело. Думаю, Франси оказалась права и еще в одном: глава плевать хотел на меня и мои чувства.
Ему все равно? Мои слова были ложью чистой воды? Мне нравится сумма этих двух слагаемых, ведь получается, что не произошло не просто ничего криминального, а вообще ничего.
Устав от бестолковых и ни к чему не ведущих терзаний, а также от уже набившего оскомину распорядка дня, я в один прекрасный момент задумалась над тем, как бы покинуть границы территории клана. Нет, не в том смысле, просто уехать как можно дальше от виллы на денек, возможно, даже посетить город. Мой интерес, подстегнутый книгами и фильмами, требовал этого.
— Нет конечно. — Ответила Франси на мой вопрос, разрешит ли эту поездку молодой господин.
— Серьезно?
— Абсолютно.
Я задумалась, глядя за окно. Ранняя весна звала за пределы надоевших ограничений.
— Давай проверим?
Кажется, она не ожидала, что дело дойдет до спора. И, удивительно, но вместо того, что выдать что-нибудь благоразумное, Франси бросила:
— Проверяйте.
И потому на следующий день мы отправились на прогулку в город, посмотреть на руины Дуомо, замок Сфорца, а еще, если повезет, на разрушенную железнодорожную станцию.
Вот только…
— Да он с ума сошел. — Прошептала я, смотря на эскорт, который должен был меня сопровождать.
Две машины, пять нечеловек охраны, не включая Франси и шоферов.
— Совсем на прогулку не похоже. Что это еще за конвой? — Спросила я возмущенно, останавливаясь перед дверью, любезно распахнутой водителем.
— Либо так, либо вы остаетесь здесь, госпожа. — Ответила хранительница, нажимая на мое плечо, заставляя залезть в салон. — Постарайтесь их не замечать.
Не замечать? Этих динозавров? Да они пугали меня сильнее, чем все возможные опасности, от которых они должны были меня защищать. И все же желание увидеть Милан было сильнее нежелания видеть их рядом.
Поездка по плохим дорогам и объездным путям проходила в большинстве своем в молчании, потому что я была слишком увлечена собственными ощущениями и пейзажем за окном. И хотя машины я не любила — непривычно, быстро, порядочно трясло — я готова была смириться и с этой необходимостью, лишь бы выбраться из виллы. И пусть это было всего лишь игрой воображения: видя лес и горы за окном, я верила в свою свободу.
— Пожалуйста, не высовывайтесь из окна. — Настойчиво попросила Франси, когда я, осмелев, решила почувствовать себя птицей.
Думаю, выглядела я исключительно глупо и по-детски, смотря на мир так, словно впервые его увидела. В тот день я поняла, как сильно скучала по этому чувству — свободы, не ограниченной никакими контрактами. И потому мысли о возвращении заставляли морщиться, хотя я и была избалована там донельзя широким выбором развлечений. Все это — книги, фильмы, музыка, прогулки, вкусная еда, видимость заботы — было просто заменой того, что у меня забрали. Но я не слишком отчаивалась по этому поводу, все еще веря, что мне осталось терпеть подобную жизнь чуть больше двух лет. Ну… признаю, «терпеть» слишком громкое слово.
— Некоторые дороги сильно разрушены. — Проговорила Франси, когда я, после ее просьбы закрыть окно, села ровно в своем кресле. — До Дуомо придется идти пешком.
Я молча кивнула, следя за тем, как звук мотора привлекает внимание редких жителей руин. Эти дикие голодные взгляды, грязные, бледные лица, поношенная одежда. Всего лишь час езды от пика роскоши до края бедности.
Спросив Франси о том, как бедолаги здесь выживают, я узнала, что каждый день в город приезжают грузовики с гуманитарной помощью из Центра. Здорово, что правительство не забывает о живущих в бывших мегаполисах и пытается им помочь, подумалось мне. Но я ошиблась. На самом деле, по словам хранительницы, это было просто видимостью помощи. В городе велись настоящие войны за еду, чистую воду и территории, а с этим правительство помогать не собиралось.
Теперь мне казалось, что охраны все-таки маловато, однако заметив мое беспокойство, Франси авторитетно заявила, что днем нам ничего не угрожает, и что мы не будем посещать злачные районы. И… хотелось в это верить.
Пешком пришлось идти недолго, всего пару кварталов до Кафедрального Собора, точнее того, что осталось от этого прекрасного святого места. От ста тридцати пяти высоченных шпилей целыми осталось не больше десяти, полностью разрушен фасад и смотровая площадка, с которой раньше люди
