погибнуть там. У Франси был второй шанс. Она не оправдала оказанное доверие.
— Посмотри на меня. — Потребовала я, вновь подходя вплотную. Весь страх сгорел в пламени праведного гнева. — Посмотри! Со мной все в порядке! Это просто царапины! Не было никакой опасности, она просто толкнула меня…
— Чтобы убрать с линии огня. — Закончил за меня господин Каин, колеблясь между алым и бордовым.
Святые угодники, я же просила ее ничего не рассказывать! Неужели было так трудно солгать во благо? Да даже не лгать! Утаить ненужные подробности? Сказать, что я просто упала!
— Ладно… а для себя ты придумал наказание?
— Прошу прощения?
— В «великой греческой трагедии», которая со мной произошла, виноват и ты! Это же ты разрешил мне отправиться в город!
Представляю, как смешно это звучало. Не хватало еще рыданий и топанья ногой для полного погружения в атмосферу детской истерики, которая стремительно набирала обороты.
— Я виноват? — Хохотнул Каин, выбирая все же алый. — Завяжешь?
— Ты знал, что там небезопасно, так чего тогда позволил? — Проигнорировала его просьбу я.
Мужчина вновь подошел к зеркалу, а я проследовала за ним, решая довести его до белого каления, если потребуется.
— Потому что… потому что нельзя быть такой милой, Мейа.
— Чего?
— Тебе трудно отказать. Даже мне. Понимаешь?
— Нет! Нет, это просто отговорки… пытаешься уйти от ответа!
— Ты так просила. Я подумал, что вернувшись, ты будешь еще больше мне благодарна и тогда…
— Либо верни ее, либо я… — Нужно придумать что-то, что заденет даже такого непрошибаемого монстра вроде него. Нащупать что-то действенное, серьезное, важное. — Не буду больше с тобой разговаривать. Никогда.
Полный. Провал.
Я видела, как сжались его губы, мужчина едва сдерживал себя от смеха.
О да, это чувство… как давно я не выставляла себя полной дурой.
— Знаешь, как бы меня ни пугала твоя угроза, я не могу этого сделать. — Пробормотал Каин, давая интонацией понять, насколько «пугающей» он ее находит.
— Что? Почему не можешь? — Растерялась я, находя в зеркале его взгляд своим.
— Потому что не я принимал это решение. — Он затянул узел, разглаживая красную ленту галстука. — Хотя, что скрывать, я поступил бы точно так же.
— Не ты? — Я растерянно следила за тем, как он достает пиджак. — В смысле? Ты — господин, достаточно одного твоего слова…
— Мне непомерно льстит мысль, что ты считаешь меня владыкой всех и вся, но я бы на твоем месте не забывал, что в этом доме есть тот, в чьих руках сосредоточена реальная власть. Хотя погоди… ты же по уши в него втрескалась. Спорю, ты не забываешь о нем даже ночью. Особенно ночью, я прав?
Иди ты.
— Причем тут твой брат?
Каин посмотрел на свои наручные золотые часы, пробормотав что-то по поводу того, что он опять заявится раньше всех.
— Причем? В каком смысле «причем»? Ты заключила с ним контракт, который, исходя из твоих же слов, ты читаешь каждый день. Так что твое удивление… как бы сказать… неуместно?
— Бред! Договор был заключен с тобой! Ты же сам говорил…
— Ты не правильно меня поняла. Я просто вводил тебя в курс дела, объяснял, что от тебя требуется. — Беспечно бормотал Каин, проходя к комоду, чтобы, пока есть время, поменять запонки. — De facto ответственность за тебя несу я, потому что ты была выбрана мной. Но de jure ты принадлежишь моему брату, потому что договор ты заключала с кланом Вимур. То есть с ним — нашим главой. — Заметив изменения в выражении моего лица, мужчина добавил: — Тебя не должно это так пугать, ведь ему нет никакого дела до…
Не знаю почему, но меня это очень… о-о-очень сильно пугало. Потому что моей смелости не хватит на то, чтобы попытаться провернуть с Аманом тот же фокус, что и с его младшим братом: ворваться в комнату и попробовать качать права. Думаю, этот серьезный парень не станет меня слушать и спишет со счетов так же быстро как и Франси.
Франси…
— Значит, это решение принимал господин Аман?
— Да. — Вздохнул Каин, выбирая крупные рубины. — Но я думаю, ты достаточно благоразумна, чтобы не пытаться… Куда ты?
