— Вы бредите…
Вылетая из зала прочь, я слышала провожающий меня хохот.
Франси говорила, что единственный способ победить их — показывать свое полнейшее безразличие. Но откуда его взять? Вроде бы безразличие — спутник бессмертных нелюдей, а я не была ни первым, ни вторым!
Боже, я не находила покоя от них даже в медицинском центре.
— Шлюха. — Едва слышно шепнула лаборантка, убирая с моей руки иглу.
— Ч-что?! — Не веря в услышанное пролепетала я.
— Простите? — Как ни в чем не бывало осведомилась женщина, глядя на меня с «искренним» беспокойством.
— Да как вы смеете…
— Я сейчас позову доктора или вашу хранительницу. Вы, кажется, нездоровы. — Показывая лживую заботу и участие, пообещала она, после чего ушла в лабораторию к своей подруге, и я вновь тонула в звуках ядовитого смеха.
Думаю, именно это подтолкнуло некогда Эмили к самоубийству. Вполне вероятно, что сплетни и необоснованная злоба точно так же довели бы и меня до ручки. Но моя судьба сложилась иначе.
— Госпожа, если так продолжится, мне придется сообщить обо всем доктору Мелчиоре и господину. — Проговорила однажды вечером Франси, смотря на нетронутый мною ужин.
И эти ее слова, накопившиеся в моей душе обиды, несогласие, жалость к самой себе, вдруг скооперировались и хлынули из моей души наружу громкими рыданиями.
— Сообщи, черт! Ну давай! Ты думаешь, тут есть кому-то до меня дело?! Ткни меня в контракт, как это вы умеете! Ударь по больному! Контракт, тоже мне! Вот ваш контракт! — Я достала из тумбы свой экземпляр, разрывая его на мелкие кусочки и превращая его в снег, сыплющийся мне на голову. — Что теперь скажешь?! Ты ведь тоже с ними заодно, считаешь меня продажной! Хотя вы все знаете, что я не сплю с ним! Что я вообще к нему не подхожу! Что я боюсь его! Он пугает меня больше, чем бог и дьявол вместе взятые! И нужно быть конченой… конечной нимфоманкой, чтобы захотеть кого-то вроде него! Так какого же черта вам всем от меня надо?! — Рычала я, не задумываясь о громкости своего голоса. — Оставьте меня в покое! Или мне нужно умереть, чтобы не слышать этот гребаный смех?!
Мой голос оборвался, и я замерла. Внезапно мой мечущийся взгляд остановился, выхватывая из окружающего меня враждебного мира чудесный пейзаж за окном. Весенний закат в горах… его красота застала меня врасплох, нахлынула так неожиданно и сокрушительно, смывая в сторону злость и гнев. Я облегченно вздохнула, словно сильная рука атланта сняла с моих плеч весь груз вины и обиды, а эта ноша была, кажется, тяжелее небесного свода.
— Нет!
Крик напугал меня, и я отказывалась верить, что этот отчаянный, полный несогласия звук принадлежит Франси. Я тряхнула головой, глядя на девушку, которая в считанные секунды оказалась напротив меня, загораживая собой окно.
— Боже, Франси… — Виновато простонала я, закрывая лицо руками. — Прости. Пожалуйста, прости! Я не знаю, что несу… я не имела в виду это… вовсе нет. Просто мне так… больно и одиноко… я никогда не чувствовала себя такой одинокой.
И я не сразу поверила в то, что произошло в следующий момент: Франси подошла и обняла меня. И не отпускала все это долгое время, пока я рыдала на ее груди, вцепившись руками в предплечья хранительницы.
— Не плачь, Мейа. — Шептала Франси, поглаживая меня по волосам. — Не плачь. Я не повторю свою ошибку.
15 глава
Она, правда, собиралась это сделать. Иисусе, она на самом деле решилась на это.
Вжавшись всем телом в кресло, которое находилось рядом с водительским, я смотрела через лобовое стекло на приближающиеся ворота. Конечно, пугала меня не кованая решетка, а охрана, которой стало на порядок больше после посещения виллы законниками.
— К озеру. — Ответила Франси на вопрос о том, куда это мы намылились в столь поздний час. — Говорят, сегодняшней ночью будет тринадцатое полнолуние. Редкое событие, а там такой вид.
Охранник недоверчиво покосился на меня, напряженную и с сердцем трясущимся где-то в районе горла.
— Момент, только уточню у господина. — Пробормотал громила, доставая телефон.
Нам крышка, поняла я.
