осуждать. Как мужчина я тебя даже понимаю. Ведь я тоже хочу её. Это самое нежное, самое красивое тело на свете. На этом наше с тобой сходство заканчивается. Дальше идут сплошные различия. И главное из них — я получу её, а ты нет. — Маска абсолютной сдержанности дала трещину, и Индра тихо, торжествующе рассмеялся. — Наблюдать твою ненависть и желание забавно. Ведь что в первом, что во втором случае ты ничего не можешь сделать. Чувство беспомощности чертовски тебе идёт.
Я проследила за тем, как руки Десницы с вечными отметинами на костяшках медленно сжимаются в кулаки, словно желая ощутить привычное оружие. И это движение, дающее понять, что произойдёт буквально через минуту, отрезвило меня.
— Уйди, — прошептала я, качая головой. — Просто уйди.
Пронзительный взгляд скользнул с лица моего брата на меня, прищуриваясь. Озлобленно? Презрительно?
— А может тебе доставляет удовольствие смотреть на то, как недоступных тебе женщин имеют другие? — предположил с фальшивым беспокойством брат, вызывая во мне обжигающую волну гнева. — Можешь наблюдать со стороны, меченый. Но если ты когда-нибудь ещё посмеешь дотронуться до этого самого тела, я отрублю тебе руку… ещё не решил, какую именно.
Ещё никогда Дис не казался мне настолько сильным, чем в тот момент, когда разворачивался, чтобы исчезнуть в коридоре.
Ещё никогда я не чувствовала себя настолько униженной и оскорблённой.
— Не дёргайся! — рявкнул разъярённо Индра. — Лучше тебе лишний раз меня не провоцировать, любовь моя. Если бы ты знала… как я разочарован, как зол, ты бы с превеликим удовольствием сказала и сделала всё, что я прошу. Сто… тысячу раз.
— Отпусти… меня… немедленно… — прохрипела я, вцепившись в его ладонь, обхватившую моё горло.
— Теперь? После того, что я увидел? — его голос опять звучал фальшивой нежностью. — Я ведь всегда знал… но уверял себя в том, что даже я ошибаюсь. Как бы я хотел ошибаться на этот счёт. — Мучительно вздохнув, брат уткнулся в изгиб моей шеи. Его вторая рука скользнула по моему телу вниз, достигая развилки бёдер и бесцеремонно обхватывая меня между ног. — Это — только моё. И если я узнаю, что ты или кто-нибудь ещё решили эту истину оспорить… я убью этого ублюдка. Ясно? А тебя — накажу. Очень, очень сурово, Эла. Пожалуйста, никогда об этом не забывай.
Продолжительная пауза дала мне шанс собраться с силами.
— Иди к дьяволу.
Приподняв голову, Индра недоумённо уточнил:
— Что?
— Я сказала, иди ты к дьяволу со своими указаниями, — прошипела я, успешно вырываясь из его ослабевших рук. Брат был до крайности растерян. Видеть меня в таком нешуточном гневе, далёком от примитивной истерики, в новинку для него. — Я — не твоя, понятно? Я никому не принадлежу! Ни тебе, ни Иберии, ни Эзусу, ни кому-либо ещё. И я не буду выполнять твои приказы. Я — глава Децемы, а не твоя собственность. И я не позволю использовать меня в качестве оружия, когда ты пытаешься причинить боль моему подчинённому. Лучшему из всех!
Молча выслушав меня, мужчина выпрямился и расправил плечи.
— А теперь иди сюда и проси у меня прощение за свою безрассудность, — милосердно заявил он, действительно ожидая, когда я одумаюсь и начну умолять.
— А вот это видел?
Демонстрация неприличного жеста лишила его последней сдержанности.
45 глава
Значительно позже, когда Безан с ног до головы укутался в ночь, я сидела в забитой душным паром ванной комнате едва не по макушку в обжигающей воде. Съёжившись, словно в попытке стать незаметнее, раствориться. Что угодно, чтобы миновать уготованную мне участь. Пугающую. Отвратительную. Которую я отсрочила пару часов назад.
Видят боги, становиться женой Индры теперь, после лицезрения его ставшего со временем ещё более опасным безумия, хотелось меньше, чем прежде. Приступать к супружеским обязанностям раньше времени? Ни в коем случае.
— Не сопротивляйся, Эла! — его голос срывался на рычание, когда брат пытался подчинить своей воле. В пылу борьбы мы оказались на полу, тяжело дышащие, взбешённые, в безнадёжно испорченной одежде. — Смотри… ты добилась своего. Я стою перед тобой на коленях, смиренно выпрашивая… снисхождения. Ты ведь этого хотела, да? Увидеть меня сломленным. Покорённым. Низменно умоляющем тебя о любви и верности. Торжествуй.
Его пропитанная ядом речь прервалась от моего безжалостного удара под дых. Раздался тошнотворный треск ломающихся рёбер и вытекающего со свистом воздуха. Несмотря на то, что намерений убивать молодого господина у меня не было, происходящее выглядело вопиющим преступлением. Отчего у
