Аарон стянул простенький перстень со своей руки, подходя к окну.
Хотя стоп… мы же вроде уже проходили что-то подобное. Да, но он вчера был немного не в себе. Теперь если он его выкинет, он не будет об этом жалеть…
И все же что-то помешало ему, что заставило сжать пальцы вокруг тонкого кольца. Мужчина грубо выругался, после чего пошел к комоду, выдвигая первый ящик и кидая туда бесполезное украшение. Пройдя к своей одежде, он достал из брюк еще одно, аналогичное, но гораздо меньшее в диаметре. Драгоценность затерялась там же, где и ее собрат.
Что за сантименты. Кольца. Ха! Эти люди так любят все эти формальности, всю эту любовную чушь. Они просто тащуться от этого.
Похоже вся эта хрень заразна. Да поможет ему воздух его мира.
И все же это был не сон. Я играла всю ночь в Техасский Холдем с Властителем этой страны жестоких и диких нравов. Смешно…
Я готова была захохотать в голос, если бы не была в подобном положении. Положении бесправной. Пусть мой маленький властелин и был со мной крайне лояльным, но это не делало мою роль выше, чем есть. Я была его наложницей. Точнее я считалась таковой.
Все же ядовитый смех пробился, стоило мне подумать о словах Блэквуда. Он то разливался по поводу того, как меня будет использовать по назначению этот его Владыка.
Ирония. Мне бы даже понравилась эта игра Судьбы, будь я простым свидетелем, зрителем, а не участником.
Но шутки в сторону. Как сказал бы житель древности, то есть мой покойный дед: чему быть того не миновать. Я не миновала этого плена, а значит, нужно было если уж не выбираться, то хотя бы выживать в этих условиях.
Время здесь явно измерялось не так, как я привыкла его мерить. Так что я не знала, сколько точно спала. Все же мне нужен был отдых после того, что я пережила. Ну а еще после бессонной ночи. Бессонной ночи… м-да.
Маленького властителя (все женское и нежное во мне хотело называть этого крошечку, милого ребеночка исключительно ласково и… по- матерински) рядом со мной не было. Я конечно, и не надеялась на его помощь. Все же он был здесь господином, а не слугой, чтобы нянчиться со мной. Это вроде я его должна развлекать…
Мне хотелось есть. Вообще, я уже грезила о тостах с ореховой пастой. (Почему на ум приходит Блэквудовская кухня?) Однако выходить из этой комнаты я тоже боялась. Меня пугало то, что находилось за этими стенами. Все же здесь я чувствовала себя в относительной безопасности, потому что что-то мне подсказывало, что сюда никто не станет входить.
Но прошел час, наверное, как я проснулась, и сила голода, а еще жуткая тоска, заставили меня подойти к двери. Я изучила эту комнату вдоль и поперек, ничего не утаилось от моего пытливого взгляда. И когда смотреть больше было не на что, я повернула ручку двери в форме головы какого-то хищника, открывая дверь.
О, великое женское любопытство, что ты со мной делаешь.
Но как оказалось, я переступила этот порог не зря. По многим причинам. Дело тут не только во мне. Просто, оказывается, под дверью меня уже ждали…
Женщина была чуть сгорблена и по меркам своего мира я бы дала ей чуть более сорока. Морщинки затронули ее лицо, руки были слишком тощими и все в порезах и синяках (словно ее работа оставляла желать лучшего), ее шея… я заметила старый белесый шрам, который она тщательно скрывала высоким воротом простого серого платья.
— Да прибудет с нами свет Дракона, Маи-йя. — Проговорила она. Ее голос был резким и хриплым… можно было бы даже подумать, что она таким образом показывает свою неприязнь. Ее вид, как и голос, был отталкивающим. Но что-то подсказало мне не делать поспешных выводов (да с чего бы это?). — Маи-йя желает ванну? Или сначала вы желаете, чтобы вам принесли пищу…
Ванна. Еда. Еда. Ванна. Сложный выбор.
— Что значит это… Майя? — Я говорила ужасно на ее родном языке. Но это было первыми шагами младенца, все объяснимо.
— Маи-йя — наша госпожа. Маи-йя — моя госпожа. Владыка отдал Маи-йе меня. — И она грохнулась на колени.
Я растерялась. Поймите меня правильно, передо мной еще никто не становился на колени. Ни разу такого не было. Да даже пес моей школьной подружки Майк отказался давать мне лапу… какие там преклонения. В Манхеттене, в Нью-Йорке, в США.
— О, уважаемая. Поднимитесь. Немедленно встаньте. — Залепетала я, хватая ее под локти. У женщины явно было что-то с ногами, потому она поднималась с огромным трудом.
— Маи-йя не должна касаться… не должна… — Она даже отшатнулась, тем самым немного меня обидев. — Владыка прикасается, я — нет.
Логично. Все же тут были жуткие нравы, как я предполагала. Далеко до конституции и конвенции о правах… ими даже не пахло, в общем.
— Где… — Чуть не ляпнула «Райт». — Владыка?
— О том ведомо лишь свету Дракона и Великой матери. — Очень глубокомысленно и так понятно. А я отметила для себя, что мне
