были не руки… я не чувствовала прикосновения… просто меня что-то заставило прижаться к этой холодной стене.
— Значит, ты плохо смотришь. — Опять это горячее дыхание, которое стекло с моего лица на шею, грудь, ниже, касаясь живота. Я задрожала, готовая упасть.
— Оставь меня в покое, Блэквуд. — Пробормотала я сдавлено, все еще пытаясь сдвинуться с места. — Ты… ублюдок знаешь, что я… боюсь темноты!
— Это не темнота, эйки. Это я. — Опять настойчивое прикосновение. К ногам, выше, к бердам. По животу, к груди. — Я вокруг тебя. Я касаюсь тебя. Ты
— Я ухожу. Отпусти…
— Никогда. — Выдохнул он, опаляя мою щеку. — Ты сама меня держишь. А еще что-то требуешь от меня.
— Чертов Блэквуд, мне кажется, или ты меня в чем-то обвиняешь?! Ты, кто отдал меня за собственную свободу?! Да как ты смеешь…
— Но именно ты забрала
— Да кому ты нужен…
— Может, тебе. Твоя нужда очевидна. — Его тихий смех прокатился теплой волной по моей коже. И это было самой совершенной интимной лаской, которую мне доводилось ощущать. — Мой Владыка хорошо справляется, эйки? Тебе нравиться, как он проводит с тобой ночи? — Мое тело прижало чужое. Я не видела ничего, но могла ощущать чужие руки, настойчивые прикосновения к лицу, к ключице, к груди и животу. — Твое тело так отзывчиво на мужские прикосновения, маленькая Шерри. Помнишь тот раз? В том темном коридоре. Ты не знала, кто я. Но то, как ты выгибалась навстречу, то, как ты просила моих прикосновений… Боги, девочка, это было великолепно. — Мою шею осторожно обхватила грубая широкая ладонь, и теперь раскаты моего пульса чувствовала не только я. — Ты ведешь себя с Райтом так же? Ты умоляешь его дать тебе удовольствие, эйки? Просишь его? Громко или тихо? Ты кричишь или шепчешь?
— Ты… совсем больной. П-пусти меня…
— Знаешь, от звука твоего голоса можно кончить. Серьезно, тебе стоит только произнести имя. — Ладонь скользнула в мои волосы, сжимая, прикасаясь, пропуская пряди меж пальцев. — Позови меня. Давай. Произнеси мое имя. — Тяжесть мужского тела, которое прижалось ко мне снова, вывело воздух из моих легких резко и быстро. Я чувствовала его, напряженного и готового, каждой клеточкой своей кожи. И если бы не мой великий Страх… — Я так долго ждал, когда ты произнесешь мое имя. Я до сих пор жду.
— Ну можешь продолжать ждать, чертов Блэквуд. — Я нашла в себе силы, поднять руки и попытаться оттолкнуть мужчину. Но… мужчины не было. Мои ладони наткнулись на пустоту.
Кажется, я схожу с ума по-настоящему.
Меня больше ничего не держало, потому я стремглав понеслась по коридору с расчетом на то, что в итоге все же найду выход из этой нескончаемой тьмы.
— Девочка. Тебе нужно просто сказать это. Скажи. Простые слова. — Его голос преследовал меня напуганную и растерянную. — Я жив до сих пор, хотя ты клялась, что воспользуешься любой возможностью. Что помешало тебе, эйки?
Хороший вопрос.
— Не было… возможности.
— Ложь. Мы оба это знаем. — Его голос звучал уже где-то вдалеке, разлетаясь по коридору, отражаясь от стен, на которые я опиралась. — Ты не хочешь моей смерти. Верно? Ты просто хочешь
Моей боли. Моей страсти. Моего поклонения и обожания. Моего раскаяния и власти надо мной.
Чертов Блэквуд еще никогда не пугал меня так сильно. Теперь же я была просто в ужасе. Еще в больший ужас я пришла, когда задумалась над его словами, понимая насколько он… прав.
— Все это будет невозможно, если я буду мертв. — Он вновь был совсем близко, но не настолько, чтобы я могла ощутить его руками. — Я здесь, эйки. Тебе нужно просто сказать, произнести эти слова, чтобы получить меня. Ты ведь этого добивалась? Ты хочешь этого. — Его голос зазвучал совсем близко, так тихо и так вкрадчиво. — Я тоже хочу этого. Я
Его слова вырвали из моей груди шумный, прерывистый выдох.
— Да пошел ты! Ты… сволочь, продал меня за свою свободу. И ты… гореть тебе в аду, вместе с другими лжецами и предателями, Блэквуд! — Мой голос звучал жалко и тихо. Но… говорить мне такое, при том, что он сам же отдал меня другому? Не думала, что его можно ненавидеть больше, чем в данный момент.
