правой стороны виднелся глубокий порез. Скорее всего, от бутылочных осколков. Да, все его руки были в таких же порезах. И ее тоже, что скрывать.
— Видимо в моем роду… женщины часто встречались с такими дикарями. — Бросила она, пытаясь отдышаться. Кажется, даже в таком отчаянном положении она не собиралась сдаться.
— О, тогда я прав — в твоем роду много дикой крови. — Вновь хохотнул он.
— Чего?! Ты себя переоцениваешь, Блэквуд! — Прошипела Шерри, продолжая звенеть своими кандалами. — Думаешь, что все от тебя без ума? Ты глубоко ошибаешься, чертов варвар! Ты… ты…
— Ну, скажи, давай. — Он тяжело вздохнул, прикрывая веки. — Говори, эйки. Это твое право. Завтра… завтра таких прав у тебя не будет.
— Чего?! Как тебя понимать, чертов Блэквуд?! Ну?! Ну говори?! — Она попыталась дотянуться до него ногой, чтобы еще раз хорошенько садануть. Но не смогла, а только сбила простыни.
— Ты теперь принадлежишь мне. С позиции сильнейшего я распоряжаюсь тобой. Я тобой владею.
У Шер просто дар речи пропал.
— Ч-что?! Ты чокнутый псих! Ты… мы что, в каменном веке? Мы в средневековье, по-твоему?
— Время не имеет значения, эйки. Так было и так будет всегда. Это закон природы, что создала тебя. Сильные мира сего — они владеют тем, что слабее. Тем, что ниже. Твоя свобода — твоя только до тех пор, пока ты можешь отстаивать ее. Я отобрал ее у тебя, и потому все твое — мое теперь. Все просто. Это даже не нужно понимать, эйки. Это нужно принять. — По его словам все было действительно элементарно. И от такой вот простой жизненной позиции у нее волосы встали дыбом.
— Ты болен, Блэквуд. Ты просто…
— Ты достойно сражалась, Шерриден. Я признаю это. — Он посмотрел на нее так, словно действительно признавал в ней это умение бороться до последнего. — Но ты не можешь отвергать то, что принадлежишь теперь мне. Ведь ты прикована к моей постели.
— Ненадолго, сукин ты сын. — Прошипела девушка, и, словно в подтверждение своих слов дернула цепи на себя.
— Ты может так говорить, если только есть мужчина, который заберет тебя. У тебя есть мужчина, Шерри-детка?
— Не называй меня деткой, сукин сын! И да, представь себе, есть! И он — боксер, потому совсем скоро набьет твою хитрую морду!
— Кажется, ты еще сама с ним не познакомилась. Будем ждать его вдвоем здесь… еще с пару недель. — Он слабо улыбнулся, после чего вновь отвернулся, прикрывая глаза.
— Что же ты задумал?! А? Что у тебя в голове, Блэквуд?! Зачем все это? Отвечай! Отвечай мне, чтоб тебя!
— Тише, Шерри-детка. Помолчи. — Пробормотал устало Аарон. — Или я займу твой рот. Знаешь как? Мне кое-что сейчас очень… очень мешает, благодаря тебе. И я чертовски хочу, чтобы это «кое-что» оказалось между твоими губами. Ну, как тебе?
— Ты гребаный извращенец! — Выдохнула в ужасе Шерри.
— Я говорил про свою порванную рубашку, эйки. Но мне приятно, что ты думаешь о моем теле как об отличном кляпе для тебя.
Ее бросило в жар, а щеки, которые итак были алыми от борьбы, стали еще ярче.
— Ты задумалась об этом, девочка? — Промурлыкал мужчина, после чего тихо рассмеялся. — Прости, но я отдам тебя другому. Хотя признаюсь, я бы очень хотел оставить тебя себе. Но не в этот раз.
— Ч-что? — Как же жалко это прозвучало. Шерри уставилась на сидящего на полу мужчину широко распахнутыми глазами. — Другому… о чем ты, Блэквуд? О чем ты толкуешь?! Ты… грязное животное, собрался меня… продать?
— Не продать. Я не занимаюсь работорговлей. Это убого. — Он размял свои плечи. — Продавать — это удел низших. Я принесу тебя в дар, девочка. В дар своему Владыке. — У нее пропал голос. Она хотела закричать, зарыдать, хотя как-то на это отреагировать, но вместо этого застыла, слушая ужасные, дикие в своей простоте слова. — Но об этом позже, эйки. Я все скажу тебе. Но не сейчас. А завтра.
Завтра… все это звучало у него слишком многообещающе.
Глава 10
Заснуть? Ну что вы, какой там сон. Ведь сейчас мой мир терпел свой конец света. И да, от этого самого Блэквуда. Я знала… я словно всегда знала, что подходить к этому мужчине — верх неблагоразумия и глупости.
Чертов конверт… Чертов конверт, оказывается, предназначался мне!
О, как все расчетливо продумано.
— Признаю, сукин сын! Ты чертовски расчетлив! — Проорала я на весь проклятый дуплекс, точно уверенная, что Блэквуд, который
