тумбочке, включая маленький ночник. Прогоняя темноту от себя.
Глава 13
Я никогда еще так хорошо не спала.
И это возмутительно поразительно. Но вполне объяснимо. После суток без отдыха, после жутких испытаний на прочность нервов и моих ногтей, да еще и с включенным ночником, я спала как убитая до часа дня.
Я была уверена, что не спала так долго и сладко даже будучи ребенком. Потому что будучи ребенком я никогда не попадала в такие переделки.
И главное, что меня разбудило. Именно разбудило, заставляя поверить в то, что я могла дрыхнуть и дальше. Этот божественный запах еды был тем самым спасительным поцелуем волшебного принца, потому что я точно была как убитая ранее.
А аппетитный аромат поджаренного мяса был живительной силой, способной поднять меня даже среди ночи. И уж точно это не было проблемой после полудня.
В общем, я проснулась, и не потребовалось никаких холодных ведер на голову, чтобы я уже могла трезво соображать. Мое тело стремилось к этому божественному запаху.
Но я была прикована. Нет, на этот раз не наручниками, а осознанием того, что кроме одеяла мое тело ничто не скрывает.
Предоставленная самой себе и своим беспокойным мыслям, я даже начала обдумывать план этого дня. Перспектива пленницы, прикованной к его кровати, меня не устраивала. Даже больше — мне нужно было осмотреть его квартиру. С огромной тщательностью, а потом сделать ручкой…
Я даже оставлю чертовому Блэквуду прощальное послание.
Вот только… нужно еще придумать, как отсюда выбраться. Да, сначала план, а потом письма.
Я, наверное, лежала так минут десять, как вдруг…
Я вскочила, хватая с собой еще и одеяло.
А что если он сейчас не один там? Вдруг здесь какая-нибудь… ну кто там готовит еду? Не сам же Блэквуд примеряет на себя роль домохозяйки.
Я ринулась из комнаты, путаясь в длиннющем одеяле, чуть не падая. И все же я добежала до двери, которая вела не к лестнице, а к ванной и кухне. И я неслась как ошпаренная, а в голове уже мелькали те слова, которые я сейчас скажу человеку, кем бы он не был. Главное чтобы человеком…
Мое тело замерло, а глаза все еще лихорадочно рассматривали помещение, выполненное в красно-белых тонах.
Человека не было. Мне так хотелось заглянуть под стол, за барную стойку, но что-то мне подсказывало, что и там я его не найду. Тут был только этот чертов Блэквуд. Ну и я, взъерошенная, все еще сонная и… почти голая.
— Боги Мироздания, женщина ты настолько соскучилась по мне? Ты так бежала… — Блэквуд смотрел на меня через плечо с циничной улыбкой истинной сволочи. Ну вот… все встало на места….
Хотя стоп! Нет, тут явно была какая-то ошибка. Какого черта Блэквуд стоит у плиты?! Я, конечно, понимаю, что лучшие повара — мужчины. Но Блэквуд… это не укладывалось в голове.
Мой разочарованный взгляд медленно проскользил по комнате.
— Да еще в таком виде. — Добавил мужчина через мгновение.
— Виде?! В каком?! — Я бросила на него злой взгляд. — Вроде бы моей одежды больше нет! По твоей вине.
— Моей вине, эйки? На тебе нет одежды… не по моей вине. — Издевается. Смеется.
Эти его гадкие намеки мне уже осточертели. И я почему-то стояла, хотя должна была развернуться и уйти, хлопнув дверью… как маленький ребенок. Что поделать, я когда зла или обижена веду себя как пятилетняя.
Я не могла сдвинуться. Все мое тело сковал этот божественный, немыслимый в своей красоте и аппетитности запах еды.
Мне так хотелось попробовать хотя бы кусочек от того, что сейчас было разложено по тарелкам или то, что сейчас соблазнительно шипело на сковородке. Чуть-чуть… хотя бы немножечко…
Я стояла там, как загипнотизированная, дыша этим божественным ароматом и мечтая о том, как медленно поднесу кусочек прожаренного бекона, обвернутого в листик салата. Или вот этот рулетик из ветчины, макнув его предварительно вон в тот сливочный соус.
— Эйки. — Чужой голос звал меня, но я не могла перевести взгляд. — Смотри так на моего Владыку, и он положит к твоим ногам свои земли, воистину.
— Идите к черту. И ты. И твой владыка. — Торопливо проговорила я, так и не сводя взгляда с еды. — Все идите к черту… а вот это… это оставьте мне…
Он рассмеялся. На этот раз не цинично и холодно, а по-настоящему, тихо и удовлетворенно. Смехом довольного мужчины. И это меня все же
