Хармас почесал затылок. Он хорошо знал Мэддокса и понимал, что информация ему не нужна. Он просто разговаривал сам с собой.
— Продолжайте… Я здесь для того, чтобы слушать, — сказал он.
— Только это ты и умеешь, — с горечью сказал Мэддокс. — И все же здесь что-то не так. Нюхом чую. Не нравится мне этот полис и все. Запашок от него неприятный.
Хармас улыбнулся.
— А существовал ли хотя бы один полис, попавший к вам на стол, о котором бы вы сказали, что с ним все в порядке?
— Как же. Существовали такие, хотя и не очень много, — вынужден был признать Мэддокс. — А теперь к делу. Собери максимум информации о Барлоу и его жене. Особенно о жене. Чувствую оттуда ветер дует. Возьми детективов из агентства. Пусть проверят ее жизнь чуть ли не с момента рождения. Как только узнают что-то интересное, немедленно доложи мне. Ты все понял?
— Что здесь непонятно, — Хармас поднялся. — Не в первый раз.
— Интересно, почему этот Барлоу не застраховался на пять тысяч долларов? — вдруг сказал Мэддокс. — Почему на пятьдесят? И почему он сделал первый взнос наличными?
— Почем мне знать, — сказал Хармас. — Но раз уж вас это заинтересовало, я уточню.
Мэддокс кивнул.
— Именно… уточните, — Мэддокс потянулся за следующим полисом и принялся внимательно читать его.
Довольно поздно вернувшись из Сан-Франциско, Энсон уже собрался было лечь в постель, когда в дверь позвонили. Гадая, кто бы это мог быть в столь поздний час, он открыл дверь.
Какая-то женщина в черном пальто и скрывавшем ее лицо зелено-желтом платке, быстро прошла мимо него в гостиную.
— Запри дверь! — резко сказала она, не оборачиваясь.
— Мэг?
Энсон торопливо захлопнул дверь и закрыл ее на задвижку. Мэг Барлоу сняла платок.
— Что привело тебя сюда? — встревоженно спросил Энсон.
— Неотложное дело, — она сняла пальто и бросила на кресло. — Я весь день звонила тебе.
— Никто не видел, как ты сюда входила? — тревога Энсона нарастала. — Неужели ты не можешь понять, что если нас увидят вместе…
— Не волнуйся, меня никто не видел. А даже если бы и увидел, то не узнал. — Она обняла Энсона. — Разве ты не рад видеть меня?
Ее близость несколько рассеяла тревогу Энсона. Он покрывал ее лицо поцелуями, возбуждаясь все больше и больше, пока она не выскользнула из его объятий.
— И все же ты не ответил на мой вопрос, — Мэг присела на подлокотник кресла. — Где ты был? Я тебе звонила весь день.
— По делам пришлось съездить во Фриско, — сказал Энсон. — Но Мэг, я же тебя предупреждал, что мы должны соблюдать максимум осторожности. Тебе нельзя даже звонить мне. Как ты этого не можешь понять?
Она сделала нетерпеливый жест.
— Так что произошло?
Он вкратце рассказал ей о своем разговоре с Мэддоксом. Тревога зажглась в фиалковых глазах Мэг.
Видя это, Энсон попытался ее успокоить.
— Можешь особо не беспокоиться, — заверил он ее. — Думаю, мне удалось рассеять сомнения Мэддокса, так что он не будет особенно глубоко копать.
Мэг некоторое время изучала маникюр на своих ногтях, затем спросила:
— Когда ты намерен разделаться с Филом?
— Еще не скоро. Нужно выждать некоторое время. Четыре или пять месяцев как минимум.
Мэг вздрогнула.
— Четыре или даже пять месяцев?
— Разумеется. Нужно действовать наверняка, иначе не миновать неприятностей. Представь, что подумает Мэддокс, если твой муж умрет через две или три недели после заключения страховки? Да он землю будет рыть, пока не разузнает причину его смерти. Нет, об этом не может быть и речи. Даже если твой муж умрет через пять месяцев, это насторожит Мэддокса.
— И как ты намерен это сделать?
Ее пристальный взгляд уже начинал действовать Энсону на нервы.
— А разве это так важно? Об этом я еще не думал. Вряд ли была разумной мысль утопить его в бассейне. Вдруг, когда я буду этим заниматься, кто-то подъедет к дому. Придется отправить его на тот свет прямо в доме.
Мэг зябко поежилась.
— И все же, каким образом?
— Я же сказал, что это не суть важно. Главное, чтобы он умер. Когда я придумаю способ, я тебе сообщу.
— Неужели нужно ждать такой большой срок?
— Такие дела не любят спешки. Ведь за пятьдесят тысяч долларов можно и потерпеть.
Поколебавшись, она кивнула головой.
— Да, конечно, — сделав паузу, она продолжала: — Так, способа ты еще не придумал?
— Ну зачем тебе это знать? — раздраженно сказал Энсон. — Ведь я же сумел застраховать его на пятьдесят тысяч долларов, хотя ты все время твердила, что мне это не удастся.
— Да… здесь ты проявил себя, — Мэг поднялась и взяла пальто. — Мне пора.
— Ты хочешь уйти? — Лицо Энсона одеревенело. — Какого черта! Ведь ты уже здесь… а твоего мужа не будет дома всю ночь, не так ли? Нет, ты должна остаться или…
— А вот этого я сделать не могу, — застегнув пальто, она начала обматывать голову платком. — Я пообещала сегодня вечером посетить лекцию Фила. Вот почему я приехала в этот город. Фил привез меня сюда утром, и я весь день пыталась разыскать тебя.
Он попытался обнять ее, но безуспешно.
— Извини, Джон, но я должна идти.
— Когда же мы сможем побыть вместе хотя бы полчаса? — резко спросил он. — Ты же здесь, так иди же ко мне, Мэг… Я хочу тебя и…
— Нет! Мне нужно уходить. Мне вообще не следовало сюда приходить. Извини.
Жесткость ее взгляда яснее ясного убедила Энсона, что настаивать бесполезно.
— О’кей, могла хотя бы поцеловать меня, — тоном обиженного ребенка сказал он.
Она позволила поцеловать себя, но когда Энсон вновь возбудился, грубо его оттолкнула.
— Я же сказала — нет!
Лицо Энсона побагровело от злости. Подойдя к двери, он открыл ее и выглянул в пустой коридор.
— Я позвоню тебе, — сказал он негромко, когда она проходила мимо него.
Он слышал, как ее каблучки простучали по лестнице, а затем по улице, затихая вдали.
Запыленный «бьюик» 1958 года выпуска был припаркован в конце улицы, на которой стоял многоквартирный дом, где жил Энсон.
Моряк Хоган сидел за рулем, опустив волосатые руки на колени, с сигаретой в зубах. Его настороженный взгляд то и дело перемещался с грязного лобового стекла к зеркальцу заднего вида. Таким образом он просматривал улицу в оба конца.
Заметив, что Мэг вышла из подъезда, он завел двигатель и, когда та поравнялась с машиной, предупредительно распахнул дверцу. Мэг скользнула в салон, и машина тут же сорвалась с места.
— Ну? И что же он сказал? — требовательно спросил Хоган.
— Как минимум четыре или пять месяцев, — ответила Мэг и задрожала в ожидании вспышки злобы со стороны Хогана. И она не ошиблась.
— Месяцев?! — взревел тот. — Да у тебя крыша поехала? Ты хотела сказать — недель?
— Нет. Он сказал месяцев. Если сделать это раньше, возникнут серьезные подозрения.
— Да плевал я с высокой башни на его подозрения! — раздражение Хогана нарастало. — Он сделает это раньше! Я не могу ждать так долго! Деньги нужны мне к концу месяца!
— Если ты полагаешь, что у тебя это получится лучше, чем у меня, то… иди и поговори с ним сам, — угрюмо сказала Мэг.
Он скользнул по ней равнодушным взглядом.
— О’кей, бэби, уж не сомневайся. Я позабочусь об этом. — Он с силой надавил на педаль газа, и машина рванулась вперед.
До самого дома Барлоу они не обменялись и парой фраз.
Все так же молча Мэг вышла из машины и открыла двойные ворота. Хоган загнал машину в гараж. Он присоединился к Мэг, когда та открывала дверь дома. Пройдя темный холл, они вошли в гостиную.
Опустив шторы, Мэг зажгла свет.
Все так же молча Хоган стоял у камина, сунув руки в карманы, и наблюдал за тем, как Мэг берет из бара бутылку виски и бокалы.
Хоган был мужчиной среднего роста с широкими плечами боксера. Волнистые черные волосы были коротко подстрижены. Еще во время выступлений на профессиональном ринге ему расплющили нос. Брови были испещрены многочисленными шрамами, но это лишь подчеркивало его звериную привлекательность.
