Бентли посмотрела на меня, ожидая каких-нибудь замечаний. Я чувствовал, что нужно сказать хоть что-нибудь. Просто чтобы оказаться у нее на хорошем счету.
– Да, знаю, 428-й виновен по крайней мере в трех мелких нарушениях Устава, и формально он устроил голодовку. Но это хороший знак, Бентли. От агрессии он переходит к…
– Смирению? – похоже, Бентли развеселила эта мысль.
– Ну… – ее попытка иронизировать меня встревожила. – По крайней мере мы наблюдаем первые признаки принятия Заключенным 428 действительности вместо полнейшего ее отрицания. 317-й для него неплохая компания, он само воплощение смирения. 428-й может многому у него научиться.
– Это прекрасно, сэр, но что если 317-й многому научится у 428-го?
Мысль Бентли меня обеспокоила. Она всегда оказывалась права. Как же меня это раздражало.
Включилась камера библиотечного Караульного. Свет в помещении еле горел – его хватало, чтобы заключенные видели названия книг, но читать долго было тяжело. Кроме того, здесь было чуть холоднее, чем во всей остальной Тюрьме. В жилых зонах климат тщательно регулировался. Холоднее, чем в библиотеке, было только в бассейне. Удивительно, как легко можно управлять людьми с помощью малейших колебаний температуры.
В первые дни мы держали физкультурный зал в сухости и тепле. Это было ошибкой. Мы рассчитывали помочь заключенным сбросить немного веса и развить гибкость, таким образом уменьшив количество мышечных травм. На деле же теплая и засушливая атмосфера лишь вызывала легкое обезвоживание и агрессию. Я обратился к властям Родины с просьбой установить в зале нормальную температуру, но они отказались, заявив, что результат получился интересный. В итоге я все-таки их переубедил, и температура в зале стала всего на градус выше нормы. Я не видел в провокации заключенных ничего хорошего. В конце концов, я ведь и впрямь считаю их друзьями.
Итак, библиотека. 428-й осматривал комнату. 317-й ждал, с надеждой сложив руки. Наконец он не выдержал:
317-й: Ну как тебе?
428-й: Уныло.
317-й: Ох.
428-й: Я не хотел тебя обидеть.
317-й: Я знаю.
428-й: Но, правда, приятель, я видал подборку получше даже в закрытом благотворительном магазине. Да тут и пахнет так же.
317-й: Ясно. Ну, в общем, прости, что зря потратил твое…
428-й: Ничего страшного.
428-й выскочил из комнаты, похоже, в гневе. Через камеру Караульного я наблюдал, как 317-й смотрит ему вслед, а затем медленно и печально бредет вдоль книжных полок, похлопывая некоторые томики по корешку и отряхивая с них пыль.
Значит, друга 428-й все же не завел. Вот и замечательно.
Примерно час спустя, пытаясь разобраться с подсчетом расходов, я услышал голоса. Поняв, что не закрыл вкладку с видео, я свернул окно с катализаторами повторной обработки кислорода и увеличил изображение.
Камера Библиотечного Караульного показывала, как 317-й стоит и размахивает руками, а 428-й суетится вокруг него, собирая книги.
428-й: Мне очень жаль. Я должен извиниться. Пожалуйста, прости меня за мое недавнее поведение. Вот, лови.
317-й: Никогда не умел ловить вещи.
428-й: Ох, я тоже.
317-й: А зачем тогда бросил?
428-й: Да просто я всю жизнь надеюсь однажды встретить человека, умеющего ловить. Он бы очень пригодился. Вот, держи. Смотри, совсем и не повредилась. А корешок я быстро починю.
317-й: Доктор, можно спросить – почему ты вдруг передумал? Что тебе нужно?
428-й: Помириться. Узнать причину. Эта плачевная коллекция книг чудесна именно тем, что вообще существует. Я прав?
317-й: Ну да. Изначально замысел был в том, чтобы все заключенные могли читать книги через ТрансНет. Но когда оказалось, что…
428-й: …что черепаха и та ползет быстрее, да, продолжай…
317-й: Ну вот я и решил сам этим заняться. Пошел к Управителю.
428-й: Ого, да ты храбрец.
(Он скорчил гримасу, и я слегка ощетинился.)
317-й: Да нет, он вообще-то отнесся к затее с пониманием. Я объяснил, что нам нечего читать. Он обратился к властям Родины, а они ответили, что сделать, к сожалению, ничего нельзя. Но Управитель…
428-й: Ты пытаешься меня заставить его полюбить?
317-й: Немного. Наверное. Вместе мы обратились ко всем обитателям Тюрьмы и спросили, не взял ли кто с собой печатные книги и не захочет ли поделиться. Все согласились, что книги со склада личных вещей тоже нужно взять. А стражам разрешили отдать библиотеке книги, которые им больше не нужны, с их стороны это было очень любезно.
428-й: Да. Забавно, так с виду и не скажешь, что они любят читать.
317-й: Наоборот. Стражу Дональдсон даже удалось найти для нас лазейку. Наши родственники, конечно, не могут присылать нам книги.
428-й: Разумеется. О таком даже подумать страшно.
317-й: Но Дональдсон может заказывать книги для стражей, и их присылают шаттлами. А затем, когда стражи их прочитают, они могут…
428-й: Отдать их в библиотеку. Молодец этот Дональдсон, он уже мне нравится.
317-й: Вы еще познакомитесь, она очень милая.
428-й: Она? Ясно. А, эта Дональдсон! Да. Лучшая женщина – та, что любит читать.
317-й: Точно. Она почти всю зарплату на них потратила. И даже выяснила, что в университете, где я преподаю… то есть преподавал, собирались… продать часть библиотеки за разумную цену. И она заказала все эти книги. Еле в шаттл поместились.
428-й: У этой истории будет плохой конец, да? Что-то у меня дурное предчувствие.
317-й: Нет, нет. Ну, не совсем. Кто-то из перевозчиков усомнился, что это хорошая затея. Но, к счастью, книги тогда уже успели отправить. Управитель, к своему большому сожалению, вынужден был принять меры. Несмотря на все его… странности, он все-таки хочет как лучше. Лазейку пришлось прикрыть. Не полностью. Стражи по-прежнему могут отдавать нам книги. Но не целые библиотеки.
428-й: Ну и глупость. У вас должна быть возможность читать.
317-й: Да, Управитель пытался с этим помочь.
428-й: (Глубокий вдох, который я услышал из своего кабинета) И как, получилось?
317-й: Не очень. Новый субподрядчик придумал установить частные терминалы ТрансНета, чтобы у нас был быстрый доступ к сети. За трафик могли бы платить наши родственники. И, конечно же, СМИ на Родине узнали, что нас заставляют платить за чтение… и под давлением общественности от затеи пришлось отказаться.
428-й: А просто дать вам модем получше они не догадались?
317-й: Такова уж Родина, ничего не поделаешь. Собственно, потому я и в тюрьме.
428-й: Значит, все эти книги – эти чудесные, потрепанные, невзрачные книги, в которых порой ни слова не разобрать, – плоды человеческой находчивости и доброты? Совместного труда заключенных и стражей, пытающихся сделать жизнь здесь чуточку менее невыносимой?
317-й: Да. У меня тут даже есть Караульный (звяк!), его специально выделили составлять каталог. Раньше он делал все по алфавиту, но я научил его настоящей библиотечной каталогизации.
428-й: Древнее искусство десятичной классификации Дьюи?
317-й: Именно.
428-й: Потрясающе. Целое и впрямь больше, чем сумма слагаемых. Знаешь что, мой чудесный Лафкардио, пожалуй, я отпраздную это, одолжив одну из твоих книг и прочитав ее. Что тут у нас?.. Джеффри Арчер? Боже правый, лучше не стоит. «Молль Флендерс, телесериал, в главной роли…» С ума сойти. Им сколько лет-то вообще, книгам этим? Подборка тут прямо-таки разномастная.
317-й: Большинство книг Родины выслали со Старой Старой Земли как ненужный хлам. В обмен на полезные ископаемые. Все они давно уже поистрепались.
428-й: Ненужный хлам? Нельзя так о книгах. Это все равно что детский дом с их помощью сжечь. Ведь именно ненужный хлам Земли стал твоим драгоценным архивом. Нашел! «Ненавижу понедельники» Гарфилда. Всегда мечтал прочитать книгу, написанную котом. Наверняка хорошая. Возьму ее, пожалуй.
317-й: Ну, раз ты настаиваешь…
428-й: Настаиваю. Эй, оловяшка! (Хлопает по Библиотечному Караульному.) Я одолжу эту книжонку. Надеюсь, ты не против. А тебе, 317-й, хорошего дня.
