Питер Гамильтон
Звезда Пандоры
Пролог
В космосе за бортом «Улисса» господствовал Марс — разбухший, грязно-оранжевый полукруг планеты, так и не ставшей полноценным миром. Маленький, холодный, бесплодный и лишенный воздуха, он, казалось, был ледяной копией земного ада. Тем не менее на протяжении истории человечества он всегда господствовал в небесах: сначала в облике божества, вдохновившего на подвиги поколения воинов, затем в качестве цели для бесчисленных мечтателей.
В данный момент капитана-пилота НАСА Уилсона Кайма Марс интересовал прежде всего как твердая поверхность, пригодная для посадки катера. В двух сотнях километров под узким изогнутым прозрачным куполом кабины Кайм уже различал темный провал долин Маринер. Еще будучи мальчишкой, он разделял техногенные фантазии «Ариес Андеграунд»[1] и с восторгом представлял, как в неопределенном будущем по лежащей внизу огромной впадине помчится пенящийся поток воды, освобожденной из-под ржавой ледяной корки гением человечества. И сегодня ему предстоит пройти по этим пыльным кратерам, изученным по тысячам спутниковых снимков, зачерпнуть рукой в перчатке горсть легендарного красноватого песка и увидеть, как мельчайшие частицы медленно просачиваются сквозь пальцы под действием слабой силы притяжения. Сегодня он откроет новую страницу в истории.
Уилсон автоматически проделал несколько дыхательных упражнений, чтобы замедлить сердечный ритм, пока величие происходящего не отразилось на его самочувствии. Он не собирался давать чертовым медикам ни единого шанса усомниться в его способности пилотировать десантный корабль. Он прослужил восемь лет в ВВС США, в Японии участвовал в двух боевых операциях по принуждению к миру и затем еще девять лет проработал в НАСА. Бесконечная подготовка и ожидание миссии не обошлись без жертв: первая жена и ребенок стали ему совершенно чужими. Непрерывные виртуальные тренировки в Хьюстоне, пресс-конференции и отупляющие поездки на заводы — он все вынес ради того, чтобы приблизить этот момент и оказаться в священном месте.
Марс. Наконец-то!
— Начинаем отсчет дистанции по показаниям лазерных датчиков, — обратился он к автопилоту десантного катера. Цветные светящиеся линии внутри обзорного щита начали менять свою геометрическую форму. Его взгляд задержался на табло таймера: восемь минут. — Проверка системы жизнеобеспечения и внутреннего корабельного тоннеля.
Левой рукой он передвинул переключатель на приборной панели и дождался мигания светодиодов, свидетельствующего о выполнении действия. Некоторые операции в НАСА никогда не доверяли голосовым командам.
— Приступаю к проверке системы. Жду подтверждения от инженерной службы главного корабля.
— «Орел-два», вас поняла, — раздался в наушниках голос Нэнси Крессмайер. — Телеметрический анализ подтверждает вашу полную готовность. Энергосистема главного корабля готова к расстыковке.
— Подтверждение получено, — доложил Уилсон капитану «Улисса».
Бирюзовые и изумрудные нити сетки на лобовом стекле слегка вздрогнули, обозначая состояние внутренней энергосистемы спускаемого аппарата. На фоне тусклого и неприветливого марсианского пейзажа их яркие цвета казались совершенно неуместными.
— Переключаюсь на внутреннее энергообеспечение. От инженерной службы поступило семь зеленых сигналов. Убираю межкорабельный соединительный шлюз.
Громкий металлический лязг воздушного тамбура, втягивающегося в фюзеляж, вызвал в маленькой кабине ощущение тревоги. Эти резкие звуки заставили вздрогнуть даже Уилсона, хотя механическая схема космоплана и была ему известна не хуже, чем инженерам-проектировщикам.
— Сэр? — вопросительно произнес он.
Согласно правилам НАСА после отстыковки шлюза, соединяющего катер с основным кораблем, космоплан становился технически независимым судном, но Уилсон не был на нем старшим по рангу офицером.
— «Орел-два» в ваших руках, капитан, — ответил ему коммандер Дилан Льюис. — Спуск по готовности.
— Благодарю вас, сэр, — сказал Уилсон, не забывая о камере, установленной в задней части кабины. — Мы будем готовы к полному отделению от основного корабля через семь минут.
Он отчетливо ощущал возбуждение пяти пассажиров, сидевших в кабине позади него. Каждый из них был лучшим из лучших. Отличного
