Зеркальные очки

— Ну хорошо, и все-таки я одного не понимаю. В ту ночь в коридоре ты тоже потеряла контроль над собой, как и я.

— В каком-то смысле да. Я допустила такое, я позволила змее взять над собой верх. Это было необходимо, чтобы вступить с тобой в контакт, ускорить наступление кризиса. Я хотела этого. Я чувствовала необходимость показать тебе, кто ты такой, кто я такая… Той ночью мы были чужими друг другу, но людьми — Адамом и Евой, изгнанными из рая под угрозой пылающего меча, мы совокуплялись на глазах у бога и его ангела — и мы оказались прекраснее, чем они, им никогда не стать лучше нас.

Ее тело, прижавшееся к нему, слегка задрожало, он взглянул и увидел страсть, желание — раздувающиеся ноздри, полуоткрытый рот, почувствовал, как острые ногти вонзились ему в спину; он вгляделся в ее расширенные зрачки, в радужные оболочки с золотыми искорками, в сверкающие белки глаз. Так легко было узнать все эти черты и так трудно понять, что он видит глаза змеи.

ПЭТ КЭДИГАН РОКЕНРОЛЛИМ [23]

Начало писательской карьеры Пэт Кэдиган совпало с началом десятилетия. Ее творческий диапазон впечатляет: от дарк-фэнтези и хоррора до причудливой, оригинальной научной фантастики.

Кэдиган сочетает живость и точность языка с бодрящей дозой черного юмора; очень характерная для 1980-х стилистика, иначе как панковской ее и не назовешь. А в цикле рассказов «Pathosfinder» (к которому относится, например, такой хит, как «Nearly Departed») она продемонстрировала поистине визионерские задатки.

К многогранным талантам Кэдиган относится и приверженность киберпанковской этике. Примером чему — предлагающийся вашему вниманию рассказ (опубликован в 1985 году), в котором хай-тековский антураж в лоб сталкивается с рокандерграундом.

Недавно Кэдиган опубликовала первый роман — «The Pathosfinder». Живет она в Канзасе.

Меня ливень разбудил. Думаю, блин, попала, как мисс Дождь-в-лицо, [24]потому как туда он именно и хлестал: прямо в мое видавшее виды лицо. Тут я села и просекла, что все еще нахожусь на Ньюбери-стрит. Добро пожаловать в центральный Бостон! Ньюбери-стрит, это ведь в центре? Нужен ответ посреди ночи? Нет, на фиг не нужен. Вокруг — ни души. Как водится: давайте напоим Джину, а когда отрубится — двинем в Вермонт. Люблю ли я Новую Англию? Отличное место для жизни, но ездить сюда ни к чему.

Тут я вытащила из глаз мусор и призадумалась, не ищет ли меня сейчас кто. Эй, кому тут сдалась сорокалетняя синтоманша?

И припустила бегом к дверям одного из этих милых старых домиков с магазинчиком в полуподвале. От дождя-то навес спасал, но полоскал округу струями, отбивая бешеный ритм. Выжала юбку-брюки, волосы и уселась мокнуть дальше. Мерзнуть — тоже, конечно, но холод не так донимал.

Так и сидела довольно долго, уткнув подбородок в колени, как будто в детство вернулась. Начала мал-мала кивать — подхватила какое-то простенькое повизгивание, — я в такие лучше всего вступаю. Видел бы ты меня сейчас, Мановар. К тому времени когда объявились копы, я разрокенроллилась вовсю.

Анекдот: рвать когти я даже не попыталась, но если бы решила вдруг ломануться, не проканало бы — залипла, оказывается, в силовом капкане. Поставленном на взломщиков, чтобы те сидели и не рыпались, пока наконец соизволят подъехать копы. Короче, сидела я в капкане и сама же перлась. И так всю жизнь.

Со мною мирно обошлись. Препроводили, зачитали права, обогрели, штрафанули на стольник и отпустили на все четыре стороны к завтраку.

Страшно в такое время видеть и быть увиденным, воистину страшно. Первые три часа, как проснулся, люди секут, разбито у тебя сердце или нет.