научить его играть в покер. У него перехватило горло.
Белобородый сотрудник безопасности всплыл над ними, и вслед за ним двинулись двое рассерженных на вид марсиан.
— Капитан? — Астер еле сдерживал ярость.
— Минуту, мистер Гутмансдоттир, — остановила она и снова повернулась к Холдену. Наверняка ошеломленная, хотя это сказывалось только в желваках на скулах, да и те были не слишком заметны. — Я… должна обсудить услышанное, однако пока…
— Моя команда?
— Они в медотсеке для штатских, — сказала Па, и белобородый откашлялся — явно с намеком. — Следуйте по указателям. А сейчас извините.
— Капитан, пленные имеют при себе груз контрабанды, — заговорил Гутмансдоттир, выделив слово «пленные». — Думаю, вам лучше разобраться, пока не дошло до Быка.
Па глубоко вздохнула и толкнулась по направлению к своим подчиненным. Через несколько секунд Холден сообразил, что не только забыт, но и зачислен в список дел, которыми надо будет заняться как-нибудь потом, черт их возьми. Он прошел через переходник на платформу у вращающейся оси этого маленького мира. Отсюда вела длинная эстакада для картов, и, спускаясь по ней, Холден отмечал, как сила Кориолиса переходит в ощущение тяжести. Колени напоминали о слишком долгом пребывании в невесомости, и он подумал, что хорошо бы до медотсека оказалось не слишком далеко.
Хотя, будь он на дальней стороне системы, Холден бы схватил скафандр с ранцем, запасся бы воздухом и рванул туда. Лишь бы оказаться рядом с Наоми, с Амосом, с Алексом.
Только ведь капитан Па не говорила, что они все там. Она сказала «команда», а это могло подразумевать: «выжившая». Холден перешел на бег, но спустя пару минут выдохся и остановился перевести дыхание.
Перед ним простирался огромный барабан — мир, свернутый в трубку. Высоко наверху горела полоса поддельного солнца — «верх» был уже несомненным и тянулся на два километра над ним — до зеркального отражения эстакады, на которой стоял сейчас Холден. Вокруг слепящего «светила» плавали легкие облачка. Воздух лип к коже, жар давил на тело, но Холден мог представить, как зеленеет внутренняя поверхность барабана, как воздух наполняется сладким благоуханием яблочного цвета и испарившаяся влага выпадает прохладной росой. Или хотя бы превращает резкий свет в долгий, непреходящий летний вечер.
Мечта. Чужая мечта, обреченная остаться мечтой, — но достойная. Прекрасная даже в руинах.
— Капитан Холден? Можно с вами поговорить?
К нему обращалась маленькая женщина с тугими рыжими косами, одетая в простой коричневый костюм. И в том уютном возрасте, который всегда напоминал Холдену его матерей.
— Меня зовут Аннушка Воловодова, — с улыбкой представилась она, — но вы можете звать меня Анна.
— А меня можно звать Джим, — ответил Холден, протянув ей руку. Он уже почти отдышался. Анна без тени страха ответила на рукопожатие. Как видно, его репутация «самого опасного человека в Солнечной системе» до нее еще не дошла. — Восточная Европа?
— Россия, — кивнула она. — Родилась в Кимрах, но с молодости москвичка. А вы из Северной Америки?
— Монтана. Коллективная ферма.
— Я слышала, в Монтане хорошо.
— С плотностью населения хорошо. Там и сейчас коров больше, чем людей.
Анна кивнула и принялась перебирать пальцами ткань костюма. Холден догадывался, что женщина хочет что-то сказать и не знает, как перейти к делу.
— В Кимрах то же самое. Там, знаете, туристические места, озера…
— Анна, — мягко остановил ее Холден, — вы хотели мне что-то сказать?
— Да, — ответила она. — Я должна вас просить никому не рассказывать о Клариссе и о том, что она натворила.
— Ясно, — кивнул Холден, — только кто такая Кларисса и что она натворила?
Женщина удивленно наклонила голову.
— Вам не сказали?
— Со мной не слишком рвались поболтать, — признал Холден. — Так чего я не знаю?
— Ну, это трудный вопрос. Вскоре после катастрофы на ваш корабль напала девушка по имени Мелба, — ответила Анна. — Долго рассказывать… словом, я последовала за ней, попыталась что-то сделать. Ваш старший помощник… Наоми. Она получила ранения. Тяжелые.
Мир вокруг Холдена сжался. Пока он валял дурака на Станции, болтал с Миллером, Наоми ранили. Руки у него затряслись.
— Где она? — спросил он, сам не зная, говорит о Наоми или о ранившей ее женщине.
— Наоми здесь. Ее доставили на «Бегемот», — сказала Анна. — Она в медотсеке, лечится. Меня заверили, что она поправится. Остальные ваши люди там же. Они пострадали раньше, когда сменился предел скорости.
— Живы?
