она была раньше.
Слова озадачили уже собравшегося уходить Фудира, и он замешкался.
— Почему?
— Оставляя ее, с божьей помощью, ты делаешь ее лучше.
Фудир рассмеялся и вручил бармену еще один дукат «для вдов и сирот».
Терранин повел Хью в маленькую комнатушку на четвертом этаже.
— Строго говоря, это не отель, — пояснил он ему. — Но публичное пьянство — преступление, они называют его «грехом», что в принципе одно и то же, — и держат комнаты для обеспечения «уюта страждущих». Здесь это рассматривается как своего рода милосердие.
В коридоре царил полумрак, двери отличались друг от друга только написанными на них номерами. За одной из дверей слышались женские крики: «Боже! Боже! Не останавливайся!»
— Молится, наверное, — предположил Маленький Хью.
Комната 3Г оказалась крошечной, в ней умещались только кровать, небольшой стул и стол. Мужчины бросили сумки на кровать, и она скрипнула под неожиданной тяжестью. Впрочем, пол был чисто выметен, а стены вымыты, покрашены в разные цвета и разрисованы пасторальными сценами, изображавшими разные провинции Иеговы. Маленький Хью огляделся.
— Не такого я ожидал.
— Почему?
О’Кэрролл молча приподнял занавеску.
— Вот ведь. Какой прелестный вид на Закуток, — отметил он, — весьма живописный. — И после минутного разглядывания помойки поинтересовался: — Неужели у твоего народа совсем нет гордости?
— Нет, сахб,[27] — ответил Фудир. Он присел на кровать, затем повалился на нее, заложив руки за голову. — Мы очень ленивое племя. Твоя не понимать.
Маленький Хью опустил занавеску.
— Ты можешь переходить на жаргон и обратно по своему желанию. Почему не могут они?
— Не подстраивай гипотезы под свои выводы.
Молодой человек не ответил, он был занят изучением комнаты. Поскольку она была размером всего в два двойных шага в каждую сторону и большую ее часть занимали кровать с письменным столом, ему было достаточно просто покрутить головой. Хью сел на стул и открыл ящик стола. Внутри он нашел тисненую табличку с голограммой здания и надписью: «Добро пожаловать в известный во всей Периферии бар Иеговы!» Довольно двусмысленно для столь радостного приветствия.
— Так кому достанется кровать? Или будем спать по очереди?
Под табличкой обнаружилась россыпь презервативов.
— Эти комнаты не рассчитаны на двоих, — сказал Фудир.
Хью вынул презервативы.
— Думаешь? Какое лицемерие.
— И снова ты делаешь выводы на основе необоснованных предположений. Что тебе известно о верованиях иеговян? Они почитают красоту за величайшее благо и считают человеческое тело венцом творения. Бог — это любовь, говорят они. Но безответственное деторождение считается у них грехом.
Хью бросил презервативы обратно в ящик стола и задвинул его.
— Итак, — он скрестил руки на груди и вытянул ноги, едва не коснувшись двери. — Расскажи, как эта Крутилка поможет мне восстановить законное правительство в Доле?
— Тебе нужны гарантии? Ты вполне охотно пришел сюда и без них.
Хью умудрился пожать плечами, не изменив при этом позы.
— Давай поразмыслим… Убийца в переулке. Есть. Терранская банда. Есть. Блуждание в лабиринте комнат и туннелей. Есть. Совет Семи, который решает вопросы жизни и смерти. Есть. До этого момента, Фудир, мое согласие вряд ли имело какое-то значение.
Фудир закрыл глаза.
— Если не желаешь возвращаться, можешь остаться здесь. Я думал, что оказываю тебе услугу.
— Фудир, — сказал Маленький Хью, — если бы я считал, что ты оказываешь мне услугу, меня бы тут не было.
Терранин открыл глаза и искоса взглянул на спутника.
— Не слишком ли ты молод для такого цинизма?
— Ты используешь меня, чтобы выбраться с планеты? Я не против. Вероятно, ты всего на шаг или два опережаешь пасторов…
