— А-а! Знакомые все лица! — узнала я громилу, которой зимой тряс меня, держа на вытянутой руке, и предлагал «прибить ведьму». — Чего надо?
— Госпожа ведьма, — поклонился он. — Поговорить бы.
— О чем это? — с подозрением уточнила я и стряхнула руку Ивара, а то он пытался затолкать обратно.
— Госпожа ведьма, мы все осознали! Исправились! Больше так не будем! — прогудел дядька.
— Да-да, госпожа ведьма! — загалдели его подельники.
— Вы уж снимите ваши проклятия с нас! Всеми богами заклинаем! А то ведь никакой жизни нет!
— Это они о чем? — повернулась ко мне Лолина.
— Да они на меня зимой напали. Парни меня отбили, а я этих бандитов прокляла и порчу наслала, — шепотом пояснила ей и остальным.
Мои друзья стали кричать, что поделом, нечего разбойников прощать, и вообще — заслужили, пусть теперь и мучаются!
— Госпожа ведьма! Да мы же не просто так! Мы же с понятиями… Вот, скинулись все. Откуп собрали! Вы уж не побрезгуйте, примите! Здесь хорошая сумма! — стоящий впереди амбал потряс кожаным мешком, в котором что-то глухо звякало.
— А чего это вы только сейчас пришли?
— Мы надеялись, что со временем рассеются проклятия, а с каждым днем все хуже и хуже. Мочи нет так жить! Маги снять не смогли, уж к кому мы только не обращались! А у вас практика сейчас начнется. Потом, поди, на каникулы уедете… Мы же до осени не доживем так! Помилуйте, госпожа ведьма! — Дядька снова тряхнул своим мешком.
— Кир, да ну их! — хмыкнула Лолина. — Пусть мучаются. А то ишь, придумали! На безобидных девушек нападать!
Я с сомнением посмотрела на нее, а бандиты переполошились. Заводила их остался стоять, а вот остальные бухнулись на колени и заверещали, как резаные.
— Кир, ты чем их прокляла-то? — с уважением спросил Юргис.
— Ой, да чем только не прокляла. Перепугалась ужасно, вот и навешала на них от души, все, что только вспомнила.
— То-то их так корежит…
Бандиты вразнобой просили меня о милости. Охранники, стоящие на воротах школы, со смешками за этим цирком наблюдали, а я решилась.
— Ладно, давайте ваши деньги. Мне еще учебу оплачивать, так что так и быть… — Я вышла вперед и подошла к Главарю.
— А не пожалеете, госпожа! — обрадовался он и сунул мне в руки свой мешок. — Мы же люди с понятиями!
Я согнулась под тяжестью оплаты… Развязала горловину мешка, прикинула количество монет в нем, впечатлилась. На погашение оплаты за обучение первого года я уже почти накопила за несколько месяцев работы на знакомых господина Азиля. А если вместе с тем, что мне так настойчиво совали сейчас, глядишь, и второй год смогу оплатить.
Под неодобрительный бубнеж моих друзей, я стояла и снимала с жертв перепуганной ведьмы одно проклятие за другим. Ох и постаралась я тогда! На каждом из бандитов их оказалось чуть ли не с десяток. Начиная от безобидных «неудачи в делах», «чтоб тебе всегда пусто было» и «спотыкача на ровном месте», заканчивая хроническими диареей, энурезом и прочими проблемами со здоровьем.
Когда закончила, мужики стали прислушиваться к себе. Потом вскочили и прошлись взад-вперед по улице, с опаской глядя под ноги. Попрыгали, достали мечи и помахали ими. Затем один достал из кармана колоду карт, быстро ее перетасовал и совершил с ней какие-то непонятные мне манипуляции.
— Мужики, я все сняла. Только честно вас предупреждаю, во избежание недоразумений. Нападете еще хоть на одну девушку, так же как напали на меня, все вернется, — предупредила их.
— Поняли! Осознали! Больше мы девушек не обижаем! — сообщил мне громогласный хор счастливых бандитов. После чего они со всем почтением передо мной раскланялись и ушли.
— Ну ты и чудовище! — уважительно хлопнула меня по плечу Лола. — Это же надо, таких мордоворотов довести до подобного состояния.
— Карел, сходишь со мной к ректору? — позвала я напарника и направилась к главному корпусу. — Я оплачу за один год. А остальное потом, как вся сумма будет. Не хочу отрабатывать пять лет за свое обучение.
— Завтра сходите! — отрезал Ивар и развернул меня в сторону общежитий. — Ночь уже! Магистр давно отдыхает, и тебе пора спать. И вообще, не отдавай все деньги. Тебе еще нужно купить вещи для практики, летнюю одежду и меч.
— Меч-то мне зачем? — удивилась я, послушно топая в заданном направлении.
— Не нужен ей меч, — поддержала меня Тельтина. — Она же жирафой поедет на практику, а не боевиком.
— Меч всегда нужен, — отрезал Ивар.
— Нет уж! — фыркнула я. — Хороший меч стоит дорого, я видела у своего клиента в оружейной лавке. А простую железку я не хочу, да и не нужно мне оружие. Я же библиотекарь, а не наемница.
— Кир, Ивар дело говорит! — поддержали друга Юргис и Эварт. — Без оружия на практику нельзя.
— Ну так у меня будет, — пробасил Карел. — Я Киру в обиду не дам.
— Потом поговорим! — прекратил наш спор Ивар.
На следующее утро я отдала магистру Новарду полную стоимость моей учебы за первый год. Магистр удивился, но все принял, сделал отметку и выдал мне документ, подтверждающий оплату. Остальные деньги я разделила на три кучки. Одну — на летнюю одежду и обувь, вторую — на необходимые к практике мелочи, третью — на хранение в банк.
В тот же день в кабинете ректора происходил примечательный разговор.
— Ну и куда мы отправим адептку Золотову? — задумчиво вопросил ректор, глядя на декана Аррона и декана Лайвас. — В подобных случаях, к счастью очень редких, когда адепт совмещает два факультета, совершенно непонятно, как его отправлять на практику.
— Я настаиваю, чтобы Золотова ехала как жирафа, — заявила Даяна. — Она одна из лучших учениц на первом курсе. И определенно заслуживает практику в достойном месте и в достойном окружении. Хватит того, что девочке весь год приходилось мучиться с трупами, фехтованием и боевой магией.
— И что вы предлагаете, магистр? — уточнил ректор.
— Придворному алхимику в реальности Тамилия нужен помощник. Кира вполне подходит на эту роль. У нее отличные знания по алхимии. Кроме того, его величество в данный момент пишет книгу. Кому как не Золотовой ехать во дворец?
— Боги, храните короля! — содрогнулся магистр Новард.
— Поддерживаю, господин ректор! — горячо воскликнул декан Аррон. — Эту мелкую ррыгру нельзя туда пускать, если мы не хотим потом оплачивать ремонт королевского дворца. А уж про его величество я вообще молчу. Он мужчина немолодой, у него слабое сердце. Пусть пишет свои мемуары под присмотром какой-нибудь менее активной жирафы.
