себе.
Иду на кухню, ставлю чайник. Разогреть воды, выпить кофе. С молоком. Хэх, старые привычки, отличный вкус. Врожденный аристократизм.
Недавно Алекс вытащил меня в 'Две собаки'. Я с трудом отыскал среди куч помятого грязного белья свежую рубашку Burberry.
- Нам надо поговорить, бруда, - сказал тогда Алекс.
- Правда? - пошутил я.
- Серьезно, брат, - голос Алекса был тверд.
Встретились прямо в баре. Алекс не мог не заметить изменения, которые произошли со мной. Ну, во всяком случае, месячную щетину-бороду, так точно. Лицо его не дернулось, правда глаза-предатели выдали.
Взяли водки 'Русский Стандарт', закуски разной.
- Бруда, мы не хотим терять тебя из основы, - говорит Алекс, наливая водку.
- Я понимаю, - смиренно киваю я.
- Ничего ты не понимаешь, - грустно вздыхает Алекс, - ты должен вернуться в фирму, ты вообще должен вернуться, - он делает ударение на последнем слове.
- Извини, теперь не знаю, ничего не знаю. Думал раньше, но видишь, как всe вышло, не думаю, что вам нужен этот старый вожак стаи, который всe чаще и чаще стал промахиваться. Акела промахнулся, вновь, - говорю я.
- Да ты о чeм? Ты нам нужен, твой задор нам необходим, возвращайся, нам не хватает лидера, - пытается переубедить меня Алекс.
- Да брось ты. Чувак, ты заменил меня полностью, с тобой фирма не потерпела ещe ни одного поражения в равном бою с оппонентами, твои слова о том, что я нужен, не более чем слова. И ты, и я об этом прекрасно знаем, - отвечаю я, и заливаю в рот полный стопарь водки.
Лучше напиться. Побыстрее.
- Тебе виднее, бруда, - вздыхает Алекс, - ты стоял у истоков, тебе всегда рады. В любой момент, помни.
- Спасибо, чувак, - говорю я, - время все расставит по своим местам.
- За тебя, Факер, - говорит Алекс, поднимая стопку водки.
- За тебя, бруда, и твоих парней, - киваю я.
- За нас! - Алекс хлопает меня по плечу.
- За вас, чувак, за тех, кто в обойме, - я выпиваю не закусывая.
Алекс звонил еще, пытался вытащить меня. Развеяться, как он говорил. Я же отнекивался. Уходил от встречи. Слишком больно для меня…слишком больно для него видеть меня таким…другим…совсем другим.
Вода в чайнике закипела. Я бросил на дно большой красной чашки ложку растворимого кофе, две ложки сахара. Налил кипяток, разбавил молоком и пошел в гостиную.
На полу валяются пустые пивные бутылки и коробки из-под еды из китайского ресторанчик, который находился неподалеку, и доставлял свой хавчик на дом.
Я падаю в кресло, беру пульт ТиВи. Тупо щелкаю каналы и пью свой кофе с молоком.
Звонит телефон.
Алекс? Мама? Интересно, когда я в последний раз разговаривал с ней? Когда звонил ей? Когда она звонила мне?
Нехотя, я беру трубку.
- Да, - говорю я.
- Факер? - далекий загробный голос.
- Да? - тяжело спрашиваю я.
- Это я, Стомп, - отвечает голос.
- А, привет, не узнал тебя, - облегченно говорю я.
Одной загадкой стало меньше.
- Нам надо встретиться, - говорит Стомп.
- Извини, никак не могу, - отвечаю я, и уже собираюсь бросить трубку.
- Факер, это очень серьезно, - хнычет Стомп.
- У меня нет денег, чтобы одолжить тебе, - говорю я со всей возможной жесткостью, на которую только способен в состояние едва дышащей амебы.
- Дело не в деньгах, - выдыхает Стомп.
У него отдышка.
- Да, а в чем же? - столь необычный ход событий оживляет во мне небольшой интерес.
- Это касается нас, - говорит Стомп.
- Нас? - переспрашиваю я, допивая одним глотком свой кофе с молоком.
- Меня, тебя…, - говорит Стомп.
- Неужели? - я ставлю пустую чашку на пол.
- Алекса, - договаривает Стомп.
Алекса? Этот урод не имеет ничего общего с ним!
- Что стряслось? - говорю я.
Я не слышу, как дрожит мой голос. Я не чувствую, как ладонь, сжимающая телефонную трубку становиться влажной.
- Это не телефонный разговор, - говорит Стомп… …и он бросает трубку. Черт побери! Какая находчивость! Понятное дело, я набираю его номер. Считаю гудки. Десять, одиннадцать. Чертом урод отключил телефон. Как такому мудаку могло прийти такое в голову?!
Я устало кладу трубку на пол и откидываюсь на спинку кресла. Некоторое время смотрю в потолок. В углу паук свил паутину. Надо бы убрать.
Черт бы тебя побрал, мудила ты чертов! Я поднимаюсь с кресла, натягиваю джинсы Levis, сбрасываю олимпийку и нахожу реглан Burberry. Зашнуровываю высокие ботинки Clarks. На улице - мокрый снег. Подворачиваю джинсы, какая, блядь, проницательность. Надеваю клетчатое пальто Burberry и такую же кепку.
Ботинки - 150 баксов, джинсы - 100, реглан - 500, пальто - 1000, кепка - 80. На мне одето шмотья почти на две штуки зеленых. В нашей стране большинство людей столько за год не зарабатывают. И, тем не менее, они более счастливы, чем такой пафосный урод, как я.
Я кладу в карман, рядом с капой, мобильный телефон. Запираю на замок дверь и покидаю квартиру.
Выхожу на улицу. С неба летят хлопья мокрого снега. Март, блядь! Поднимаю высокий воротник пальто и быстро иду в сторону шоссе, ловлю первую попавшуюся машину. Называю адрес.
- Нет, мне не по пути, - говорит усатый водитель в опущенное стекло.
- Десять баксов, - отвечаю я.
- Садись, - водитель открывает мне дверцу.
Подъезжаем к дому Стомпа. Я расплачиваюсь и быстро поднимаюсь по зассаной гопами лестнице.
Я был у Стомпа всего два раза. Честное слово, возвращаться в такую квартирку не особо хочется. Типичная обитель типичного торчка.
Долго звоню в оббитую потрескавшимся дерматином дверь, пока не слышу его шаркающие шаги.
- Привет, Факер, - отворяет дверь Стомп, и пропускает меня во внутрь.
Слава богам, что он не протянул мне руку для приветствия. Даже у такого опустившегося существа как я, это вызовет лишь омерзение и сострадание к человеческой природе.
Сколько я не видел Стомпа? Несколько месяцев, это точно.
Он изменился. Ширка окончательно доконала его: черные круги под глазами, обвисшие плечи, желтая кожа. Кажется, он лишился нескольких зубов.
Запах. Хм, я уже начинаю привыкать.
- Будешь чай? - спрашивает Стомп, проходя в единственную жилую комнату.
- Нет, - слишком поспешно отвечаю я.
