«Судьба – вещь загадочна я и разумом не постижимая»
Плутарх
В И З И Т
В мрачном грозовом небе проявился идущий на посадку самолет. Шквал холодного ветра с первыми каплями надвигающегося ливня яростно захлестнул здание аэропорта, когда шасси самолета коснулись взлетной полосы.
Взревев и содрогнувшись, серебристый гигант замер, распространяя вокруг жар моторов и ощущение длительного полета.
Новый порыв ветра налетел на аэропорт, поднимая пыль в небо, но хлынувший дождь тут же прибил ее к земле. Из самолета, по трапу вниз, застучала обувь пассажиров старавшихся поскорее укрыться от дождя в здании. Но были и те, кто совсем не спешил под укрытие. Двое мужчин вышедшие из салона с видимым удовольствием взирали на разыгравшуюся грозу. Высокий, худощавый мужчина с зеркальными стеклами в очках, одно из которых было разбито в виде латинской буквы "V" повернулся к стоящему рядом толстячку с зеленными, кошачьими глазами. Словно не замечая заливавшего стекла дождя, заметил:
- Прекрасная погода, одно удовольствие путешествовать в такую пору. Жаль Амон иного мнения, и предпочитает более привычный транспорт.
- Да уж, - неопределенно ответил толстячек, и, двигаясь по трапу вниз, добавил: - Ему бы все верхом, все по старинке, не признает он нового.
Следуя за ним, худощавый мужчина с озабоченностью заметил:
- Но, похоже, испытывая новшества, мы несколько припозднились. И Дорн, будет недоволен нашим опозданием.
Толстячек весело, словно мурлыкая, мягко рассмеялся:
- Сдается мне, ему уже стали привычными наши отлучки, и потом, у него сейчас гости.
- Да! - вспомнил худощавый. - Ты прав. Валентин и Катерина уже давно на месте. И нам, Юм, тоже не следует задерживаться.
- Отлично, - согласился Юм. - Сейчас возьмем такси и как люди прибудем на место.
Худощавый фыркнул:
- Вот престиж: ”Как люди”. Лучше сознайся, что не прочь просто поболтать.
- Ты прав, Барон. - Снова рассмеялся Юм. - Мне действительно хочется перекинуться парой словечек с человеком.
Войдя в здание и поманив из толпы таксистов, осаждавших пассажиров, одного из них, направились к выходу. Проигнорировав сообщение о месте выдачи багажа, вышли на стоянку такси. Оберегая от конкурентов, таксист не отходил от них ни на шаг, мучительно борясь с желанием оговорить заранее цену и в то же время, опасаясь потерять клиентов, завысив ее. Но мужчины успокоили его. Барон, сунув ему в руку сто долларовую купюру, коротко приказал:
- В центр.
В полнейшем восторге таксист заботливо приоткрыл дверь машины, стараясь удобнее рассадить клиентов в салоне. Птицей влетел в водительское кресло и, мгновенно заведя мотор, вывел машину на трассу, ведущую в город. Сто долларовая купюра отличным образом подняла его настроение, и теперь радостная энергия не давала ему покоя, требуя движения и беседы. Что касается первого, то таксист решил это просто - надавив на педаль газа. Второе же зависело от его клиентов, насколько разговорчивыми они окажутся. Бросив взгляд в зеркало на пассажиров, водитель закинул удочку:
- В Бишкеке первый раз?
Толстячек немедленно отреагировал:
- Как-то пришлось погостить.
- Откуда прибыли? - продолжил разговор таксист, но тут же поняв свою оплошность, пояснил. - К сожалению, я пропустил сообщение, откуда прилетел самолет.
- А с Юга мы, - подключился к разговору худощавый мужчина и посмотрел на водителя через зеркало в салоне. Таксист не видя глаз собеседника за зеркальными стеклами очков, растерялся. Его умение распознавать настроение собеседника по глазам и мимике тут оказались бесполезным. Не оглядываясь, водитель сказал:
- Сейчас самолёт единственно доступный транспорт, чтобы добраться с Юга до Бишкека, если, конечно, не желаете сделать на машине большой крюк через Ташкент.
Толстячек поинтересовался.
- А что случилось?
Таксист удивленно вскинул брови и в предвкушении долгого рассказа глубоко выдохнул воздух:
- Видно Вы совсем с Юга раз не слышал и о землетрясении.
- В самом деле? - Воскликнул мужчина с зеркальными очками - Когда?
- Вчера вечером. А в Бишкеке узнали сразу же, - как-то невесело усмехнулся шофёр. - В столице тоже порядочно тряхнуло, ощутимо. Баллов этак на пять. Довольно неприятные минуты. Страшно представить каково было живущим там.
Водитель замолчал.
Юм живо уточнил:
- В Толуке?
- Так Вы слышали.
- Краешком уха, - улыбнулся Юм, обнажив острые клыки. От этого он еще больше стал похож на кота. Прищурив зеленые глаза с вертикальными зрачками, Юм мягко, бархатисто почти мурлыкая добавил, - Говорят, все поселение под землю ушло...
- Равно как и часть Токтогулской дороги.- Не отрываясь от дороги, откликнулся шофер. - А с нею машины, грузовики, автобусы ... Катастрофа!
- Ну, ну. Не все так страшно, - повел рукой худощавый.
- Да уж, - не согласился с ним таксист. - Погибли целые семьи... Сколько страданий! Ужасно!
Со скукой, поглядывая в окно, Барон равнодушно заметил:
- Все произошло очень быстро. Я думаю, многие даже не поняли, что произошло.
- Откуда вам знать, - отмахнулся шофер.
Барон, не удостоив его ответом, поглядывая за окно, пожал плечами. Шофер продолжал прерванный разговор:
- Теперь путь на Юг Республики заказан. А ещё гроза, как бы ни отменили рейсы самолетов, говорят, им опасно летать в грозу над горами.
Мужчины ничего не ответили. В салоне воцарилась тишина. Решив, что клиенты в некотором шоке от услышанного, водитель вежливо замолчал.
Тишина затягивалась.
Водитель решил начать разговор с другого края.
- Вы из Киргизии?
- Нет, иностранцы,- откликнулся худощавый.
Не поднимая головы к зеркалу, таксист устремил взгляд на дорогу, заметил:
- Говорите без акцента.
- Мы много языков знаем, - счел нужным сообщить ему Барон.
- А местный знаете?
- Киргизский, что ли? - уточнил мужчина.
- Угу... - промычал водитель, внимательно следя за перекрестом.
- А то! - усмехнулся Барон и к полному восторгу водителя добавил несколько слов на местном наречии.
