— Садись, бери пиво и рассказывай мне все про бейсбол в Hill State. Держу пари, тебе есть, что рассказать. — Сказал Престон, откинувшись назад и посадив Аманду между его ног. Престон отказался от бейсбольной стипендии во Флориде. Он решил учиться поближе к дому в Южной Алабаме. Жаль, что у меня не было такого выбора. Я бы тоже выбрал дом.
— Все хорошо. Команда, кажется, тоже нормальная. Я не проводил с ними много времени, только на тренировках. Летний сезон намного сложнее, чем я ожидал. Я бы хотел подольше оставаться дома.
Глаза Престона переключились на Еву, потом снова на меня. Он все понял. Он, вероятно, был единственным здесь человеком, который не понимал, почему я уехал от Евы. Уехал бы он от Аманды?
— Мне нужно там появиться и все проверить. Убедиться, что они готовы для такого засранца, как Кейдж Йорк, — сказал Престон, затем отпил своего пива и укусил шею Аманду, чем заставил ее смеяться.
— Тебе нужен крем от загара, — предупредил Лоу Маркус, как только подошел к нам с бутылкой солнцезащитного крема в руке. Я ухмыльнулся, потому что когда-то я должен был напоминать Лоу нанести этот чертов крем, чтобы она на сгорела.
— Ну тогда намажь меня, — прощебетала она в ответ.
Я соскучился по этому. Держать Еву за руку и слушать друзей. Будто услышав мои мысли, Ева повернула голову и улыбнулась мне.
— Я люблю тебя, — прошептала она, затем поцеловала мой подбородок.
— Я люблю тебя сильнее, — ответил я, наклонив голову, чтобы поцеловать ее.
— Я понимаю, что вы двое давно не виделись, но если вы сможете воздержаться от этого на публике, мы оценим. — Забавный тон Дивэйна заставил меня улыбнуться около губ Евы. Она отклонилась от меня, чтобы посмотреть на Дивэйна.
— И я тоже по тебе скучала, Дивэйн, — сказала Ева.
Дивэйн подмигнул и бросил свое полотенце на пустой стул.
— Не нужно по мне скучать, красавица. Ты можешь приезжать повидаться со мной, как только захочешь.
Если бы я не знал, что он шутит, я бы разозлился. Вместо этого, я сосредоточился на пробовании шеи Евы, которая так вывернулась в моем направлении.
— А где Рок и семья? — спросил Престона Маркус.
— Они едут, просто загрузить такую семейку не так легко. Я обычно ожидаю их на час позже. Триша причесывает волосы Дейзи столько же времени, сколько и свои. Клянусь, что у этого ребенка намного больше чертовых бантиков.
Довольный тон его голоса, когда он говорил об обилии бантиков его младшей сестры и о Трише, возящейся с ее волосами, не осталось незамеченным никем. Рок и Триша усыновили младших братьев и сестру Престона. Они перешли от Трише, которая не могла забеременеть, к мгновенной семье. Престон все еще играет огромную роль в их жизни, но ему уже не приходится быть старшим братом/отцом/матерью. Он делал это на протяжении долгого времени.
— Не могу дождаться, когда увижу Дейзи. Я ее несколько месяцев не видела. Держу пари, она выросла на фут, — сказала Ева, как только убрала шею от моего рта. Я просто ухмыльнулся и последовал за ней.
— Выросла, и она больше не картавит. Триша проводит ей речевую терапию. И у нее отлично получается, — ответила Аманда.
Ева наконец обернулась и посмотрела на меня.
— Может хватит? — прошептала она.
— Нет. Слишком вкусно пахнешь, — ответил я громким шепотом.
— Пообщайся с друзьями. Они по тебе соскучились.
— Я больше скучал по тебе, — сказал я и лизнул мочку ее уха.
— А если мы пойдем искупаемся, то тогда ты уделишь внимание другим? — спросила она.
— Сомневаюсь, но пойдем проверим.
Глава 11
ЕВА
Выходные прошли слишком быстро. Смотреть, как Кейдж снова уезжал, было больно так же, как и в первый раз. Он был вынужден вернуться, чтобы заниматься детскими бейсбольными лагерями, которые школа проводила каждое лето. Те, которые были на полной стипендии, должны были работать в лагерях. Он пытался убедить меня, чтобы он приехал домой ночью в субботу. Он обещал, что закончит колледж онлайн, как делал Маркус, и найдет работу. Мы были бы вместе и, честно говоря, это звучало прекрасно.
Но я не могла позволить ему это сделать.
Когда это все закончится, и моего отца не станет, Кейдж потеряет мечту. Ради меня. Я этого никогда не допущу. В один день он припомнит мне это. Может быть, не скоро, но однажды он подумает "а что если бы", и во всем этом будет моя вина. Поэтому я снова использовала оправдание, что я хотела это будущее для нас, и вытолкнула его обратно в Теннесси. Знание, что на этот раз пройдет три недели, прежде чем он вернется домой, заставило меня практически сдаться.
Джереми держал меня минимум час и позволил плакать на его плече. Когда машина Кейджа повернула за угол и скрылась из виду, я упала. Джереми был рядом, чтобы взять меня и донести до крыльца.
К среде мне стало лучше. Я снова спала в своей комнате. Первые две ночи я спала в сарае, чтобы чувствовать запах Кейджа. Но потом я начала переживать о том, что меня не будет рядом, когда я понадоблюсь ночью папе, поэтому я заставила себя спать в доме в ночь вторника. Если я собиралась справиться без Кейджа три недели, то я должна была ручаться за себя. Спать на простынях, на которых мы снова и снова занимались любовью, не поможет мне прийти в себя. Это делало все только хуже.
Сегодня я согласилась поужинать у Бисли. Джереми снова попросил меня от лица его мамы, и я наконец-то согласилась. Я не могу обижаться на Элайн вечно. Она была моей мамой, когда я росла. Я знала, что она не поймет мои новые отношения из-за ее любви к Джошу. Видеть меня с кем-нибудь другим, кроме Джоша, было для нее больно. Мы были неразлучны с самого детства. Когда я стояла напротив большой фотографии 14-летних Джоша и Джереми, которая висела над камином, я понимала, что часть меня всегда будет болеть из-за него тоже. Я скучала по нему. Даже если я любила Кейджа намного глубже, чем я любила Джоша, я все равно любила его. Он был любовью моего детства. Моим лучшим другом. Моей второй половинкой в течение долгого времени. Иногда я думаю, что бы он сказал о папе. Какими были бы его мудрые слова. Если бы ты только мог разговаривать с теми, кто на другой стороне, когда тебе это необходимо…
— Я долго думал, чтобы ее снять, — сказал Джереми, когда вошел в комнату. — Но я передумал. Я скучаю по нему. Это хорошо — входить сюда и видеть его лицо. Помнить.
Я была согласна с ним. Это было хорошо. — Те времена были чудесны. Он был особенным, — сказала я, уставившись на их одинаковые лица. Хотя я знала разницу. Она была видна в их глазах. У Джоша всегда был беспокойный блеск. Он хотел приключений. Не мог насытиться. Джереми же был счастлив просто находиться на ферме. Он больше ничего не требовал.
— Он любил тебя. Я рад, что ты была у него в жизни, Ева. Ты сделала его жизнь особенной. Ему не удалось вырасти и создать собственную семью, но он точно узнал, что такое любовь.
Я улыбнулась. — Я счастлива, что он был у меня. Он всегда будет в моем сердце.
— Да, знаю. Так иногда бывает легче, когда слишком больно. Я знаю, что он до сих пор жив в наших сердцах.
Я потянулась и взяла руку Джереми. Мы стояли в тишине, вспоминая счастливые времена.
— У меня то же самое будет с папой. Воспоминания. Хорошие времена, — сказала я, как только ком образовался в моем горле при мысли, что когда-то папы не станет точно так же, как и Джоша.
— Он тоже будет жив в наших сердцах. Как Джош. Они никогда не уйдут. Не для нас.
Джереми обвил мое плечо, и я наклонилась к нему, когда одинокая слеза стекла по моему лицу. Он был прав. Папа никогда не уйдет. Я буду держать его близко. Всегда.
— Почему бы нам не спуститься к озеру и не поплавать? Мы это несколько лет не делали. А потом ты сможешь показать мне все те созвездия, которые ты показывала нам с Джошем, чтобы оставить нас там.
Я кивнула. — Да, пойдем. Я все равно пока еще не хочу ехать домой.
