Пришло время отъезда. Рано утром меня разбудили и мы поехали. По дороге нам встречались поля, присыпанные первым снегом, и лысые деревья. Монотонность заставила меня задуматься о прошлом. Прожив целую жизнь, а это ни много ни мало – восемьдесят пять лет, я так и не нашел ответа на вопрос, которым задаются все люди. Я не знал, зачем я, кто я, куда иду и что нужно сделать, чтобы быстрее добраться до той звезды, которая даст все ответы. Это могло значить лишь то, что я жил неправильно, а потому права давать людям советы у меня не было. В прошлом я был психотерапевтом в психиатрической больнице, а также имел собственную частную клинику по решению душевных проблем. Мне казалось, помоги я другим, смогу помочь и себе, но, сколько бы людей через меня ни проходило, ответы я не мог найти. Мне хорошо были известны различные расстройства, синдромы и болезни, я знал, как их лечить, но все эти знания были актуальны лишь для гармоничного существования в обществе. Мое увлечение философией в последние годы только увеличивало количество вопросов и их глубину.
Проезжая город, я на мгновение взглядом уцепился за одну женщину. Она мне напомнила мою жену. В прошлом я не заботился о нравственных ценностях и женился по расчету. А может, так было правильно, ведь все равно последний раз я любил в двадцать два года. Так получилось, что в седьмой раз, разочаровавшись в любви, я начал рубить все влюбленности на корню, зная, что до добра они не доведут. Затем, соскучившись по боли, пробовал открыться миру, пытался почувствовать что-то светлое, но не приходила даже банальная влюбленность или хоть что-то, чуть большее, чем тривиальная симпатия. Время шло, нужно было обзаводиться семьей и возводить на руинах свою тихую гавань. Поскольку я заботился о себе, да и внешними данными выгодно отличался, то долго не пробыл в одиночестве. В двадцать пять встретил Олю, она была обычной симпатичной женщиной, каких тысячи. На ней я и остановился, потому что ее звали так же, как девушку, которую я впервые полюбил. Я хотел, чтобы все закончилось тем же именем, с которого когда-то началось. И, само собой, у нее была финансовая стабильность, с которой у меня были проблемы. В целом, все было честно: я давал ей семью, а она мне – спокойствие и свободу заниматься тем, что мне нравится. Особых проблем в личном плане у нас не возникало, потому что я был психотерапевтом, а она психологом. Мы прекрасно понимали проблемы, встававшие между нами, и расходились разве что в методах их преодоления. О своей семье она не говорила: стоило только упомянуть о ней, как она меняла тему или вспоминала, что что-то забыла.
А еще мы вырастили двух замечательных ребятишек. Мальчика и девочку. На удивление, они впитали только лучшее от нас двоих и отличались безупречной внешностью. Мы считали, что это случилось по причине отсутствия страсти между нами. Они не впадали в крайности, не ревели по пустякам, а когда падали, мы не поднимали их с пола или земли, а садились рядом и говорили, что у них получится встать. Они росли, заботясь друг о друге: однажды в школе Арину обидел старшеклассник, Артем не остался в стороне и на перемене сломал об обидчика железную указку. С тех пор в глазах Арины я не видел слез, пока не умерла ее мама. Оле тогда было шестьдесят девять, я очень переживал и целый год не говорил по причине, которую не мог даже сформулировать. Мне казалось лишним говорить попусту. Хождение босиком по мокрой от росы траве помогало мне прийти в себя. Наши дети поддерживали меня и выглядели сильнее, наверное, потому что концентрировались на мне, и на себя у них не хватало времени. Быть может, они просто не давали мне увидеть своей печали.
Несмотря на то, что я женился по расчету, я очень скучал по Оле. Мне часто не хватало ее рук, поддержки, поцелуя перед сном и выпечки. Маме я не говорил, что у моей жены лучше получалось стряпать, по одной простой причине: я не мог ее так обидеть. Оле в этом деле не было равных. Как-то раз мы хулиганили и забросали всю кухню тестом с мукой. Затем, все белые, перешли к поцелуям и нечаянно сломали старенький стол. Секс обломился из-за того что мы больше часа хохотали и отмывали кухню.
Мы подъезжали к поселку, и я решил, что сам добьюсь материальных высот и исправлю нелепые моменты прошлого. Разумеется, я понимал, что без начального капитала не получится создать собственный бизнес, и потому решил для начала набрать определенную сумму, а уже потом ориентироваться на обстоятельства и разрабатывать план действий.
Мы приехали в полдень и оставили 450 километров позади. Нас встретил небольшой поселок городского типа, находящийся в пятнадцати километрах от города Копейска и двадцати пяти от Челябинска. Здесь жило всего две-три тысячи человек. Как и в любом другом населенном пункте, где мало людей, все друг друга знали, и, разумеется, сплетничали. Поселок был типовым, но не любил я его по другим причинам, которые упирались в весьма нерадостные воспоминания. Дом, в котором предстояло жить, был на двоих хозяев. И меня всегда удивляло именно расположение семей, живущих по нашей стороне: молодая семья, затем старики, затем снова молодая семья, затем снова старики, и так до конца улицы. Большой роли это не играло, но изредка я об этом думал и не находил причин данному обстоятельству. Воздух у нас был чистым и всегда свежим, по утрам гудели те немногочисленные трактора, что остались в наследие со времен СССР, и что-то где-то делали. Мне не довелось увидеть, что.
Поскольку это было захолустье, то и работы, как следствие, не было. Большинство взрослых ездили работать в город, а те немногочисленные, что
