окупаться. Все полученные деньги тут же вкладывались в оборот. Затем наняли дизайнера интерьера, чтобы он оформил отдел. Следом придумали красивую историю создания бренда, будто бы это инициалы двух влюбленных, а владелец – богатый парижанин, открывший в Челябинске свой бизнес. Затем сняли красивый видеоролик уже с участием самого отдела. Постепенно было создано больше десятка рекламных роликов бренда K.O.V.E.
Все шло неплохо, затраты окупались, но нужно было повлиять на моду в России, чтобы повысить продажи и начать разрабатывать собственные модели. С этой мысли и возникла идея повлиять на аудиторию с помощью молодежных роликов, групп, картинок в интернете и песен с упоминанием нашего бренда. Мы одели молодежных исполнителей, которые были более-менее известны. Затем создали группу противодействия, чтобы закрепить успех. Группа распускала слух, что мы заказываем китайскую продукцию. Правда зажигала людей больше, и мы этим воспользовались. К пику антипропаганды мы с помощью Виктора Александровича успели создать свою ткацкую фабрику и сняли ролик, после которого стало ясно, что обвинения оказались необоснованными. Для большего эффекта мы добавили компьютерной графики. Затем в группе антипропаганды показали, что видео основано на компьютерной графике. Успев окупиться, мы расширились, привели в порядок фабрику и затем заказали съемочную группу с местного телеканала. Таким образом, все противодействия в наш адрес оказались отбиты и мы вышли сухими из воды. Виктор Александрович обеспечил сохранность бизнеса, когда к нам наведались люди, желавшие подмять наш бренд под себя.
Официальным владельцем рекламного бизнеса стал я, также я был неофициальным владельцем бренда K.O.V.E.. Это позволило мне купить коттедж в Челябинске и машину. В двадцать четыре года я был успешен, имел диплом клинического психолога, но при всем при этом оставался один. Вспомнив девушку из интернета, я заглянул ее страницу. Оказалось, что опоздал: она успела выйти замуж. Быть может, если бы я продолжил общаться с ней, то, возможно, мы были бы вместе и горя не знали, но тогда бы у меня не было бы прибыльного бизнеса. Правильно ли я поступил, я не узнал бы никогда при всем желании, и потому не зацикливался на этом.
Придя к Виктору Александровичу, я увидел его дочь Анну, но она выглядела как-то иначе и была еще больше похожа на мою жену из прошлой жизни.
– Привет, Ань, – сказал я.
– Ты ошибся, – холодно ответила она, – я не Анна.
– Ань, ты что? – в недоумении спросил я.
– Анна на кухне, – спокойно ответила она.
– Да ты что? Пойду гляну, – решил подыграть я и направился на кухню. Там я увидел Анну и про себя подумал «Не может быть!», вернулся, посмотрел на девушку, которую принял за Анну, затем снова зашел на кухню.
– У тебя есть сестра? – спросил я Анну.
– Да, но она редко здесь бывает. Оля неплохая девочка, просто болеет. У нее пограничное расстройство личности. Психолог посоветовал ей поставить цель и достичь ее, вот она и решила вести свой бизнес. Жуть что получается, но она молодец: потихоньку, с нервами, но справляется. Отец доплачивает людям, с которыми она работает, чтобы терпели перепады ее настроения. Честно говоря, там почти все с психологическим образованием. Для нее лучший вариант – это муж-психолог, который понимал бы, как с ней обращаться, но она у нас предпочитает девочек, так что о муже можно не мечтать.
– Я и не знал, – удивленно проговорил я.
– Что у меня есть сестра? Ха, – усмехнулась она, – а ее будто и нет. Она давно отделилась и живет с какой-то девочкой.
– Ты так спокойно говоришь о ней, – заметил я.
– Да. А почему нет? Ты нам как родной стал за эти годы, папа к тебе как к сыну относится. Может, ты не замечал, но это так.
