Рокко перестает плавать и переворачивается на спину. Томми использует свой журнал
вместо козырька от ослепительно яркого света, который отражается от голубой водянистой
поверхности бассейна.
- Наркотики, - говорят они в унисон, как одна из тех пар, которая вместе уже
настолько долго, что стали похожими на разделенных близнецов. Один из близнецов чувствует
зуд, а другой близнец начинает почесывать это место.
Я скидываю свои кеды и сажусь на выступ, погружая свои перегретые ноги в
прохладную и мерцающую воду.
- В Сан Диего есть наркотики. Да ладно вам, ребята. Думаю, что действительно манит
вас, так это некая непристойность. Словно приехав сюда, вы получаете возможность быть по-
настоящему плохими.
- Очень интересно, маленькая мисс Маффет (little Miss Muffet - популярная английская
детская потешка, одна из наиболее часто попадающих в печать в середине ХХ века). Нам
еще нравятся Тако. А теперь расскажи, как прошел твой выходной? - спрашивает Рокко,
подплывая ко мне и потягивая меня за ноги.
- Я нашла его.
- Да ладно! - говорит Рокко, вытягивая свое компактное, маленькое тело из бассейна и
плюхаясь рядом со мной, капая при этом водой на мои обрезанные и обтрепанные джинсы.
- Ну, на самом деле, я не совсем нашла его. Но у меня есть доказательства того, что он
здесь. Зачем Клаудия поменяла пол, если ее по-прежнему тянет наряжаться как женщина?
- Мы все разные, - говорит Томми, подходя поближе чтобы услышать последние
сплетни.
Я тянусь за своей сумкой, которую бросила рядом с собой и выуживаю свой телефон,
протягивая его Томми. Он просматривает фотографии, присвистывая, словно они впечатлили
его.
- Посмотри на это, Рокко. Лана нашла себе настоящего художника. Неудивительно, что
она пропащий человек.
Рокко хватает телефон и изучает творение Мози, которое я сфотографировала.
- Святое дерьмо, милочка. Это действительно потрясающе. Ты такая инженю, что
влюбилась в его талант и его идеалы. Как это оптимистично.
- Но это именно так, - говорю я, забирая телефон. - Я на семь, почти на восемь лет
старше его. И что наиболее важно, я была его социальным работником. Я замутила с ним, когда была его социальным работником. Я уполномоченное подотчетное лицо. Если бы я
стала свидетелем, что кто-то с моими обязательствами сделал то, что сделала я, я была бы
обязана доложить об этом.
Рокко кладет свою руку мне на плечо и притягивает меня в свои мокрые объятия.
- Но это кажется правильным, а иначе ты не была бы здесь и не искала бы его.
- Правительство платило мне, чтобы я пыталась помочь ему, а не за попытку трахнуть
его. Меня никогда не отталкивали те действия, по причине которых он попал в неприятности.
Несмотря ни на что я восхищалась его упорством. Я ужасный работник и я ужасный человек.
Томми открывает свой журнал и достает упаковку маленьких желтеньких таблеток. Он
берет несколько в свою ладонь и затем закидывает их в рот с небольшим количеством
коктейля цвета спелой вишни.
- Что это? Ты жуешь их?
- Скитлс, - говорит он, выдавливая две штучки мне в руку. - Они заставят тебя
почувствовать себя лучше.
- Я раньше пробовала Скитлс. Это не Скитлс, - говорю я, разжевывая таблетки, до
мелкой крошки, которая растворятся на моем языке. Я ложусь на спину на цементное
покрытие и закрываю глаза от солнца.
- У этого парня, что нет телефона? Он что монах?
Я резко сажусь и у меня кружится голова. Несколько секунд мне кажется, что я упаду
лицом вниз в бассейн.
- Раньше он говорил по Скайпу с моим братом! Но это было сто лет назад, - добавляю
я.
- Никто никогда не меняет адрес в Скайпе. По крайней мере, ты должна хотя бы
попробовать.
- Я много раз менял свой адрес, - говорит Томми, поднимаясь и неторопливо
направляясь обратно к своему зонтику.
Два часа спустя, я сижу перед зеркалом в комнате моих соседей, пока Томми издевается
над моими волосами, пытаясь сделать что-то в стиле «Бриджит Бардо». Меня по
сумасшедшему разнесло от розовых напитков и Скитлс, а Рокко пошел принести Бог знает
какое незаконное вещество, чтобы они оба могли наглотаться. Эти оба под кайфом все
выходные. Я стараюсь изо всех сил соответствовать их возвышенному состоянию.
Со своего телефона я около сорока раз попыталась найти Мози по его старому адресу в
Скайпе. Я попробовала еще раз, молясь на черный экран с аватаркой без имени. Томми
выхватывает телефон с моих колен и бросает его на кровать позади себя.
- Мне плевать если он сам Микеланджело. Твое угрюмое настроение убивает мой
настрой. Я пытаюсь сделать тебя гламурной, но твое сердитое лицо сводит на нет все мои
старания.
- Я думала, ты сказал, что мы идем на пенную вечеринку. Разве мы не промокнем и не
сведем на нет, так или иначе, все твои старания?
Томми освежает мой напиток и бросает два кубика льда в стакан вместе с чистой
пластиковой трубочкой.
- Важно, в каком виде ты появишься, моя дорогая, даже если ты в пустую потратишь
время.
- Я уже в пустую трачу время, - говорю я, глотая слова. Я никогда не употребляла так
много наркотических средств. У меня даже никогда не было желания сделать это. Что если я
выйду из-под контроля на крутой нисходящей траектории? Что если эти последние несколько
дней являются сигналом начала конца, моим погружением в безумие, моим возможным
падением? Мой разум запрыгивает вперед, видя меня бродягой на улицах Тихуаны. Без
работы. Без возможности сбежать из моего собственного ада, который я создала.
Попрошайкой на перекрестках у светофора, как та мать с тремя детьми.
- Я сегодня никуда не пойду. Я собираюсь выспаться и притвориться, что этого
никогда не было.
- Даже не смей говорить это! - говорит Томми, ударяя меня по плечу задней стороной
плоской щетки. - завтра мы уезжаем. Это наша последняя ночь вместе!
Словно мы уже сто лет как дружим. Словно мы когда-нибудь еще встретимся. Я уже
собираюсь сказать ему, что им будет веселее без меня, когда дверь гостиничного номера
распахивается и в проеме прямо позади него появляются Рокко и Коко до зубов
обмундированные во все клубные регалии.
- Улыбнись, дорогуша! Я купил свежие пончики!
И, конечно же, я сдалась, потому что мои друзья такие жизнерадостные и искренне
стремятся провести хорошо время вместе со мной. Я позволяю Томми одеть меня и теперь я
выгляжу, как очаровательная девочка наркоманка из 1950 года. Ну, по крайней мере, у нас с
ним один размер. Я просто притворилась, что сейчас Хеллоуин и я надела костюм, а костюм
у меня порнографический и совсем не такой, в котором мне бы хотелось встретить смерть в
реальной жизни. Но кому нужна вся эта куча одежды, когда снаружи выше тридцати шести
градусов и ты направляешься на пенную вечеринку?
Мы кушаем свежие пончики глазированные гладкой «кахетой», которая, как сказала
Коко, является карамелью изготавливаемой из козьего молока. Звучит отвратительно, но на
вкус просто божественно. Я жую еще немного таблеток, выпиваю еще напитков и
ограничиваю себя лишь одной дорожкой кокса, в то время как мои компаньоны поглощают
больше дорожек, чем я способна посчитать.
Мы покидаем гостиницу в четверть двенадцатого. Покупаем уличные тако, как говорит
КоКо: для уравновешивания размеров наших животов. На эту вакханалию я иду, надев
кроссовки и костюм шлюхи, потому что с собой в Мексику я не привезла ни одной пары обуви
подходящей к моему виду проститутки. Кто бы мог подумать.
Мы стоим, сгруппировавшись вокруг повозки с тако, над которой сверху небрежно
наброшен ярко оранжевый брезент. Наша группа, как гигантское цветное пятно блевотины в
