На стоянку выбежали два детектива, застегивая куртки на ходу и ежась на пронизывающем ветру.
— Стрельба в торговом центре на набережной, — сообщил начальник участка. Они быстро сели в машину. Начальник включил сирену и мигалку, и они помчались на место.
Они остановились на тротуаре у главного входа в торговый центр, на Брейкуотер-Лейн. Услышав сирену, им навстречу выбежал сержант. Именно он первым прибыл на место происшествия, его вызвали охранники торгового центра, которые сообщили, что поймали карманника. Он же первым увидел и трупы.
— Сюда, капитан! — звал он, вытаращив глаза.
— Сколько там? — на бегу спросил начальник участка, спускаясь в цокольный этаж следом за сержантом.
— Не меньше пятерых…
«Боже правый!» — ужаснулся начальник.
— Где это случилось?
— В ПЦН. Настоящая кровавая баня.
Так оно и оказалось. Остановившись на пороге у двери с табличкой «Пункт централизованного наблюдения (ПЦН)», начальник участка увидел пятерых людей, лежавших в характерных беспомощно-неуклюжих позах. Глядя на лужи крови, в которых плавали частицы мозга, на окровавленные следы, он понял: в такой ситуации совершенно невозможно будет спасти от нападок СМИ ни полицию в целом, ни отдельных ее представителей. Нет, ни в коем случае! Можно надеяться лишь на чудо. Только чудо избавит его от крупных неприятностей.
Он развернулся и повел всю группу, состоявшую из двух детективов, сержанта и семерых одетых в черное охранников, до тех пор столбами стоявших в коридоре, к двери, соединявшей служебные помещения с торговым центром. По пути заметил в дверной раме пулевое отверстие. Когда все вышли, начальник участка закрыл дверь и предупредил:
— Сюда никто не должен входить!
Потом он позвонил «Ястребам».
Бригадир Мусад Мани был командиром Управления по расследованию особо важных преступлений, «вожаком ястребиной стаи», как иногда Купидон с оттенком гордости называл своего цветного собрата. В УРОВП Мани прозвали Верблюдом. Один из детективов узнал от друга-мусульманина, что на каком-то арабском диалекте Мусад означает «дикий верблюд». А у «Ястребов», как во многих подразделениях ЮАПС, любили награждать прозвищами друг друга, и особенно начальство. Внешне Мани совсем не напоминал верблюда. Мощный, широкогрудый, широкоплечий, он выглядел прирожденным вожаком. Его лицо казалось высеченным из гранита, подбородок решительно выдавался вперед.
Именно подбородок первым показался в кабинете Ньяти. Глубоким, но всегда негромким и спокойным голосом бригадир произнес:
— Зола, на набережной стреляли. По полученным сведениям, убиты пятеро охранников торгового центра. «Си-Пойнт» просит нас о помощи. — Последнее слово носило легкий оттенок иронии.
— Какого рода помощь им требуется?
— Помощь при осмотре места преступления и проведении следственно-разыскных мероприятий.
Они хмыкнули, переглянулись, словно говоря: «Ну кто бы мог подумать?»
— Пожалуй, отправлю туда Мбали.
— Это будет идеально.
— И на всякий случай сообщу Клуте.
Глава 22
Гриссел поспешил вернуться к Купидону и Дэвидсу. Он попросил Дэвидса как можно скорее скопировать письмо Лиллиан Альварес Эдеру, а потом удалить оригинал.
— Поторопись, Шепелявый! Прошу тебя, — сказал он, поймав на себе подозрительный взгляд Купидона.
Когда все было исполнено, он попросил увеличить фото Лиллиан Альварес с Фейсбука и разослать его во все подразделения ЮАПС. Выходя из владений Шепелявого Дэвидса, он обратился к Купидону:
— Я хочу кое-что тебе показать.
Купидон вышел за ним, на ходу начиная расспрашивать.
Гриссел поднес палец к губам и побежал вниз по лестнице, в цокольный этаж. Купидон бежал за ним.
У двери, за которой размещался бар «Для своих», Гриссел остановился.
— Я ничего не вижу, — сказал Купидон.
— Там я не хотел говорить. По-моему, ГАБ нас подслушивает.
— ГАБ?!
— Да.
— Господи! — с мрачным изумлением произнес Купидон. — Бенна, ты серьезно?
— Мне только что звонила какая-то дама, судя по всему, оттуда. Она дала понять, что перехватила мое письмо в консульство Великобритании.
— Сейчас? Вот тот звонок, на который ты ответил прямо сейчас?!
— Да. И еще она сказала: она сразу поймет, если я расскажу кому-нибудь о ее звонке.
— Откуда ты знаешь, что она из разведки?
— Пошевелил мозгами. Ей известно об Эмме Грейбер, агенте МИ-6 в британском консульстве. Но главное другое. По-моему, они и нас прослушивают. Не удивлюсь, если они поставили в наших кабинетах жучки.
— Она может быть и из КР, — заметил Купидон, понизив голос и озираясь по сторонам, как будто здесь их тоже могли подслушивать.
Гриссел задумался. Что ж, вполне возможно. КР, как в ЮАПС сокращенно называли подразделение криминальной разведки, в последние годы стала местом довольно зловещим. Сначала — фиаско с генерал-лейтенантом Ричардом Мдлули, бывшим начальником участка в Вослорусе, которого назначили главой криминальной разведки, а позже уволили с позором из-за причастности к мошенничеству, коррупции и соучастия в покушении на убийство. Теперь ходили слухи о его преемнике, новом исполняющем обязанности главы криминальной разведки, особенно о его тесных связях в высших эшелонах государственной власти. В кулуарах шептались, что новый начальник больше озабочен сбором компромата на врагов президента, чем сбором улик для борьбы с преступностью.
— Я так не думаю. КР не станет прослушивать консульство. Это ГАБ…
Купидон покачал головой:
— Безумная страна, Бенна, безумный мир… Ладно, так что она тебе сказала?
Гриссел передал ему весь разговор.
— Почему именно сейчас?
— Не знаю.
— Нет, я хочу спросить: почему сейчас ты мне доверяешь?
— Вон, извини, пожалуйста. У меня не было выбора.
— Извинения принимаются. И как тебе моя версия насчет того, что Эдер решил по-крупному ограбить банк?
— Вон, все возможно, но тогда приходится предположить, что Эдеру или его сообщнику известно о Кобре. Что они намеренно воспользовались таким же пистолетом и заказали гильзы с гравировкой. Чтобы все подумали, что телохранителей убил Кобра…
— Нет, Бенна, я имею в виду другое… Что, если Кобру нанял сам Эдер? Как ты помнишь, Кобра готов служить кому угодно. А если Эдер ворует такие деньжищи, гонорар для него не проблема.
Иногда Грисселу приходилось делать над собой усилие, чтобы поспевать за ходом мыслей Купидона. Трудность в том, что его напарник оказывался прав по меньшей мере в шестидесяти процентах случаев.
Сначала Тейроне надел старую футболку. Ее не так жалко, если у него снова начнется кровотечение. Сверху натянул еще одну футболку и серый спортивный свитер фирмы «Найк». Дождевик остался в рюкзаке. Придется купить новый. И новый рюкзак. Потому что теперь он в бегах. Куда податься? В Йоханнесбург? В Дурбан? Незнакомая территория… Он хорошо знал только Кейптаун.
Куда ему идти?
Он надел черную круглую шапочку, вспоминая слова дяди Солли: «Тейроне, никогда не носи такую шапочку. В ней ты похож на преступника. И бейсболки тоже не носи. Шляпы гораздо лучше, если хочешь сменить внешность, правда, сильный ветер может сорвать шляпу с головы».
«Сейчас положение критическое, дядя Солли. Нужен камуфляж».
Войдя в туалет, он встал на унитаз, распахнул люк в потолке и открепил от трубы водонагревателя пачку банкнотов, которую припас на черный день. Осторожно закрыл люк.
Он вздрогнул от страха, услышав жужжание аппарата внутренней связи. Копы… За ним! Неужели так быстро?
Хотя его трясло, он успел схватить с кровати украденные кошелек и айпод. Снова послышалось противное жужжание. Он запихнул кошелек, деньги и айпод в брючный карман и нажал кнопку:
— Чего?
— У калитки какой-то тип тебя спрашивает, — сказала хозяйская дочь. Она всегда говорила только по-английски.
