Гриссел поставил ногу между дверью и рамой.
— ЮАПС, — сказал он. — Еще раз так сделаете, и вас ждут крупные неприятности.
— ЮАПС? — Дядюшка Стоффель посмотрел на него из-под кустистых бровей.
— Совершенно верно. Меня зовут Бенни Гриссел… — Он достал бумажник и удостоверение.
— Дядюшка, он из «Ястребов», — вмешался студент.
— Из чего?
— Управление по расследованию особо важных преступлений, — объяснил Гриссел, помахав удостоверением. — Будьте добры, отоприте квартиру номер двадцать один. Мне необходимо произвести обыск на месте преступления.
Дядюшка Стоффель вынул из нагрудного кармана очки, надел и не спеша прочел, что написано в удостоверении.
— Он правда из «Ястребов», дядюшка, — сказал студент.
— Где ваши бумаги? — спросил смотритель у Гриссела.
— Вот они. — Гриссел показал на удостоверение.
— Нет, где ваш ордер?
— Вы уверены, что хотите неприятностей?
— Я законы знаю, — не сдавался смотритель.
— Тогда вы, наверное, помните статьи с двадцать пятой по двадцать седьмую Акта об уголовном судопроизводстве.
— Я знаю одно: вы не можете просто так туда войти.
— Послушайте…
— У него пушка, — сказал студент Йохан.
— Помолчите, — бросил ему Гриссел и снова посмотрел на дядюшку Стоффеля: — Если вы сегодня хотите ночевать в своей постели, советую слушать внимательно. В статье двадцать пятой, пункт третий, подпункт «б» говорится, что я могу входить в жилые помещения, если считаю, что выписывать ордер нецелесообразно. В статье двадцать седьмой говорится, что я имею законное право производить личный досмотр или обыск помещений, если сочту нужным, и в случае необходимости имею право подавить любое сопротивление против такого обыска или входа в помещение. В том числе я имею право взломать дверь или окно при условии, что вначале я внятно потребую разрешения на допуск в помещение и извещу соответствующие лица о цели, по которой мне необходимо войти в данное помещение. Итак, в присутствии свидетеля повторяю: мы считаем, что девушка, проживающая в двадцать первой квартире, стала жертвой преступления. Немедленно откройте ее квартиру, иначе мне придется взломать дверь, а вас отправить за решетку!
— Он не шутит, дядюшка Стоффель! — воскликнул студент, упиваясь происходящим.
Тейроне крепко прижимал Надю к себе.
— Кто ее так, бандиты? — спросил водитель.
— Что-то вроде, — ответил Тейроне, не сводивший взгляда с лица Нади.
— Куда вас? В больницу Тайгерберг?
— Нет, дядюшка. Совсем близко отсюда есть частная клиника… рядом с полицейским управлением.
— Клиника Луи Лейпольдта. Знаю. Это частный медицинский центр. Их услуги дорого стоят.
— Знаю, дядюшка. Но она моя сестра.
— Хорошо.
Перед тем как они повернули на Бродвей, Тейроне вдруг вспомнил о Бобби. Он достал из кармана мобильник и позвонил Хассану Икару.
Глава 38
Тейроне знал, что сотрудники медицинского центра позвонят в полицию. Они обязаны известить правоохранительные органы обо всех случаях, когда к ним доставляют человека с огнестрельным ранением. Вот почему он тревожился. Сколько у него есть времени?
В отделении скорой помощи Надю переложили на носилки. Тейроне предупредил, что ее накачали наркотиками — пусть знают на всякий случай.
— Какой именно наркотик ей ввели? — спросила пожилая администраторша, подходя к нему.
Тейроне покачал головой.
— Какие наркотики она употребляет? — с непреклонным видом продолжала на африкаанс пожилая белая женщина.
Ее слова разозлили его.
— Она ничего такого не употребляет! Ее чем-то накачали. Она студентка, учится на врача, она не какая-нибудь там уличная… Пожалуйста, скорее везите ее к доктору!
— Успокойтесь, сэр. Сначала нам нужно записать номер ее страховки.
Тейроне достал из кошелька три тысячи рандов наличными:
— Страховки нет, тетушка. Вот, возьмите. Надеюсь, на сегодня этого хватит. Если нужно будет добавить, дайте мне знать… Только, пожалуйста, везите ее скорее к доктору!
Администраторша немного смягчилась и повернулась к санитарам.
— Везите ее! — велела она и повернулась к Тейроне: — У нее огнестрельное ранение, мы обязаны сообщить в полицию. — Она заговорила не так официально, и Тейроне по выговору услышал, что тетушка выросла в Бо-Капе.
— Извещайте, тетушка, нам скрывать нечего. Она ни в чем не виновата.
— Ваша подружка?
— Нет, тетушка, она моя сестра. Может, я и плохой, а вот она — совсем другое дело.
— Нет, молодой человек, того, кто так заботится о сестре, тоже плохим не назовешь.
— Спасибо, тетушка.
— Где ее ранили?
Тейроне замялся.
— Я обязана спросить, ведь у полицейских тоже возникнут вопросы.
— На станции, тетушка.
— В Бельвиле?
— Да.
Администраторша в ужасе покачала головой:
— Надо же, бандиты… — Она внимательнее посмотрела на него. — Кстати, вид у вас… Вы знаете, что вы весь в крови?
— Нет, тетушка.
— Вот ее сумка, если хотите, заберите ее с собой. Или можно сдать ее в камеру хранения. Сначала умойтесь, а потом приходите, и заполним ее карту.
Тейроне сказал, что сначала должен пойти в туалет. Ему хотелось переложить пистолет из брючного кармана в рюкзак, купленный у Хассана Икара. Потом он обещал вернуться и продиктовать пожилой администраторше все данные Нади. Кстати, он выяснит, когда та собирается звонить в полицию.
Дядюшка Стоффель не переставая бормотал что-то себе под нос, пока они выходили из подъезда, шли по парковке и поднимались по лестнице Надиного дома. Кое-что Грисселу удалось расслышать.
— Не знаю наизусть ваших статей, но свои права я знаю… — бурчал смотритель.
Грисселу доводилось встречаться со многими вроде дядюшки Стоффеля, всю жизнь они терпели унижение от других, но, получив крошечную власть, спешили отыграться. Они понимают только один язык — язык угроз. Столкнувшись с сопротивлением, они быстро никнут. Пропустив смотрителя вперед, Гриссел достал из багажника БМВ следственный чемодан. Студент бодро спешил за ним.
Они догнали дядюшку Стоффеля у Надиной двери, он перебирал ключи на большой связке в поисках нужного. Нашел, отпер дверь, посторонился и театрально взмахнул рукой:
— Вот, пожалуйста!
Гриссел вынул из чемодана перчатки:
— Пожалуйста, подождите меня здесь.
— У меня дела, — возразил смотритель.
— Какие еще дела? — хмыкнул студент.
— Тебя не касается, — огрызнулся дядюшка Стоффель.
— Я поддерживаю «Ястребов», — заявил студент.
Старик только фыркнул.
Гриссел взял чемодан, открыл дверь и вошел. Со вздохом облегчения закрыл за собой дверь изнутри.
В крошечной квартире было чисто, прибрано. Справа кухонька, впереди гостиная, за ней, слева, спальня.
Он спешил и решил ограничиться лишь поверхностным обыском. Он не заметил признаков того, что до него здесь уже кто-то побывал. Судя по всему, последней отсюда вышла хозяйка.
На кухне, на сушилке, стояли миска из-под каши, ложка и кофейная кружка — все было вымыто. К холодильнику приклеено несколько фотографий. Групповые снимки — наверное, однокурсники. С одной фотографии на него смотрел Тейроне Клейнбои, которого он видел утром в записи. Он стоял рядом с девушкой — скорее всего, самой Надей, — покровительственно положив руку ей на плечо.
Гриссел достал из чемодана пакет для вещдоков. Снял с холодильника фотографию и положил в пакет.
В гостиной стоял диван, обитый бежевым вельветом, старый и немного просевший, но чистый. И сосновый кофейный столик. На нем лежали две книги. На верхней симпатичная женщина ела пасту из миски. «Найджелла Лоусон. Nigellissima. Готовим по-итальянски».
Он перешел в спальню.
Односпальная кровать застелена покрывалом. С подушки всезнающими стеклянными глазами на него посмотрел плюшевый мишка. Старое кресло покрыто выцветшей красной материей. Одна деревянная ножка, видимо, сломалась, ее починили старательно, но не слишком умело. У стены длинный стол орегонской сосны. Гриссел увидел мышь и кабель, но не заметил ноутбука. В ряд вдоль стены выстроились учебники. Еще больше книг на полочке под окном.
