Языки ее мало интересовали, она больше увлекалась носителями языков. На втором курсе Лена уже ходила с животом – забеременела от какого-то пожилого грека. После рождения дочери грек улетел в Грецию и пропал навсегда. Тогда Лена нашла индуса-бизнесмена, он снимал трехкомнатные апартаменты в центре города, Лена прожила с ним год, и он ее возил в Нью-Дели к родственникам. Там они поженились, согласно местным обычаям, затем поехали в медовый месяц на острова. На островах у индуса случился сердечный приступ, и он двинул кони. Индус завещал Лене кругленькую сумму, она переехала жить в Испанию, на берег океана, и постоянно выкладывала в социальных сетях фотографии с кучерявыми подтянутыми смуглыми парнями в красных плавках. В Испании она встретила российского бандита, прожила с ним пару месяцев, но и тут не повезло – его грохнули из автомата в ночном клубе Кадиса, да-да, того самого бандита, физиономию которого часто крутили по новостям. С кем сейчас была Лена, я не знал. Не видел ее больше года.
Мы зашли в ресторан «Тарас» и уселись за столик подле окна, аккуратно убранного красными занавесками в белый мелкий горох. Официант принес меню и зажег на нашем столике ароматическую свечку-вонючку. В зале тихо играла классическая музыка, доносился перезвон бокалов, работала кофе-машина. Старичок с плетеной корзиной, полной алых роз, бродил от столика к столику.
Старичок спросил меня (он был одет в национальный костюм и каракулевый шапокляк):
– Не желаете купить даме цветов?
Лена демонстративно сделала скучающее выражение лица и отвернулась к окну.
Я промолчал, и старичок заковылял к следующему столику. Открыв меню, я не поверил своим глазам. Господи, боже мой, ну и цены в этой забегаловке, скажу я вам… мы что, пришли в хрустальный дворец на вершине Арарата?! Мы что, сели за столик в подводной лодке на дне Марианской впадины?! Мы что, уселись в ресторане на космолете рейсом Земля – Марс?!
Что за цены, ну и дороговизна!
Я прикинул, что моей сегодняшней получки хватит только на очень скромные посиделки, да и то были сомнения – хватит ли. Для интереса я начал искать самое дорогое блюдо и нашел лобстера за 15 000 гривен. И это был далеко не предел, напротив краба стояла сумма с таким количеством нулей, что я не смог их сосчитать.
Люди сидели в ресторане, беседовали и выпивали как ни в чем не бывало. Они не переживали, не ерзали. Может, нас обманули? Может, нам подсунули другое меню? Может, все сидящие тут люди после приема пищи совершат массовое самоубийство, чтоб не платить?!
– Могу я принять заказ? – спросил официант.
Лена заказала кофе, я ограничился стаканом разливного пива за 75 гривен. Немного выпив, я приспустил галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Настроение улучшилось.
– Где ты сейчас? – спросила Лена.
– Где? В нефтяной компании… контракты, договоры, постоянно по командировкам мотаюсь… столько работы, что и…
– А платят как? Нормально?
– Нормально? – усмехнулся я. – Зарплата такая, что квартиру трехкомнатную в центре снимаю. И машину купил. И на дачу вот собираю…
– А где квартиру снимаешь? – спросила Лена.
– Где-где… здесь через дорогу… вон видишь балкон? – Я ткнул пальцем в окно на жилые квартиры над музеем в здании напротив.
– Сколько комнат?
– Как сколько… три, разумеется. Тесновато, конечно, но на первое время сойдет.
– Ничего себе… – задумчиво сказала Лена. Она стала меня как-то по-другому рассматривать. – Каким ты стал… молодец… Ты таким мне раньше не казался…
– А каким я казался?
– Ну, ты всегда зубрил там свой арабский язык… ходил весь такой тихоня, постоянно сам…
– Слушай, – сказал я. – Может, мы вина возьмем? Выпьем бутылочку за встречу, а?
– Ну, не знаю, – засомневалась Лена. – Тут вино дорогое…
– О, за это не переживай… угощаю!
– Правда?
– Мне не тяжело. Я сегодня как раз получку забрал и все равно планировал где-нибудь посидеть. Знаешь, сколько получил? Пятьдесят тысяч гривен…
– Сколько?! – спросила Лена и поперхнулась.
Я махнул рукой, мол, лучше тебе, женщина, об этом и не думать. Вдруг в обморок свалишься, мало ли?
На вопрос официанта, какое вино нам принести, я ответил, что полусладкое из дорогих грузинских, да поживее, и опять брезгливо махнул рукой. Мол, каждый день здесь отдыхаю, а он, полудурок, до сих пор не запомнил мои предпочтения.
Когда официант принес вино и начал разливать его по бокалам, я заметил в другом зале ресторана, более тесном и интимном, преподавателя японского языка. Толстощекого баловня судьбы тридцати лет, он сидел с двумя молоденькими студентками необычайной красоты. Они флиртовали и тоже что-то выпивали. Преподаватель японского языка слабо разбирался в грамматике, у преподавателя японского языка было скверное произношение и скудный словарный запас, за частные уроки он брал только долларами, взятки он брал как деньгами, так и элитным алкоголем, преподаватель японского языка имел свой личный кабинет на первом этаже Института филологии и имел дочку декана – прыщавую уродливую бабенку.
Вот в чем его секрет: дочь декана была настолько страшной, что даже самые изворотливые и расчетливые сукины дети не рисковали к ней подкатить, а он подкатил, и, естественно, она ответила взаимностью, декан был не против! О нет, он только обрадовался, что удалось эту страхолюдину хоть кому-то сбагрить. Поэтому декан и закрывал глаза абсолютно на любые фокусы горе-жениха. Хоть взятки, хоть шуры-муры со студентками, только бы он не бросил его одушевленное бревно. И не думайте, что я какой-то там переборчивый касательно женщин и сужу людей исключительно по внешнему облику. Вовсе нет. Уверяю, если бы вы увидели дочь декана при свете дня, а не в филологическом мраке института, то бежали бы без оглядки несколько суток, а потом сели бы на поезд и ехали бы три недели, а после еще два месяца плыли бы на пароходе, пересели бы на самолет, а потом на ракету! До чего страшный человек! Двухнедельный утопленник, облепленный жабами, – и тот красивее.
Пока Лена что-то там болтала, я представлял, как преподаватель японского языка ложится с дочерью декана в кровать, как он затыкает нос и зажмуривает глаза, как ее руки, напоминающие пакостные болотные растения, шарят по его спине.
Теперь-то спустя несколько лет размышлений до меня дошло, почему в институте царит мрак!
К вину принесли закуску.
– Я встречалась с Сашкой месяц назад, – сказала Лена (Сашка – наш однокурсник).
– И как он?
– Нормально, работает менеджером.
– И что втюхивает? – с усмешкой спросил я.
– Продает натяжные потолки вроде.
– Ооой, – выдохнул я. – Зачем тогда было учиться пять лет? Не понимаю таких людей.
– Сашка мне сказал, что ты преподаешь в КИМО на полставки…
– Чушь! – излишне громко выкрикнул я, чем привлек ненужное внимание посетителей и персонала.
– Но он сказал, что ты…
– Вранье! Сашка всю жизнь был треплом… треплом и пьяницей! У него вечно изо рта несет, он даже зубы не может почистить!
– Так ты не преподаешь? – спросила Лена.
– Преподавать?! Ха-ха! У меня нет на это времени. За копейки горбатиться. Дебилов учить… кому это надо?
Выпив два бокала вина, Лена немного раскраснелась и схватила меня за руку.
– Я в больнице две недели лежала, – сообщила она доверительным тоном. – Так тяжело было. Думала, я там кончусь.
– Две недели? А что случилось? Что-то серьезное?
– Имплантаты ставила.
– Куда?
– В грудь.
– И как ты себя чувствуешь? Я имею в виду, они ощущаются, мешают?
– Нет, я их вообще не замечаю.
– А какой теперь размер?
– Третий.
– А был какой?
– Второй. Хочешь потрогать? – И, не дождавшись ответа, она чуть подалась вперед и приложила мою ладонь к своей левой груди.
У меня сперло дыхание, запрыгала печень и застучало в висках.
– Ну, как тебе? – спросила Лена.
– Неплохо, – ответил я, с трудом скрывая волнение. – Действительно неплохо…
