– Они понимали, что мы не бросим Вайджа. Он все время был среди нас. И у них всегда была возможность до нас добраться. Может, даже следили через него. Не все знали, а, допустим, только эмоции Вайджа. Такое проще скрывать, вот поэтому я и не заподозрила посторонний контроль. Никто не заподозрил. По эмоциям могли судить, что мы попали в западню и вот-вот умрем сами, без постороннего вмешательства. А сейчас, с появлением Леона, появилась какая-то надежда. Вайдж мог поверить, что все обязательно завершится хорошо, они это узнали и приняли меры. Вот, посмотрите.
Кайра указала на ладонь мертвеца. Как по мне, так ничего интересного. Разве что грязная очень, вся в каких-то черных точках, похожих на подпалины. А рядом в крови свернулся тонкий кожаный ремешок.
– Похоже, что это был одноразовый амулет, – заявил Айш. – Разрушился при применении.
– Я тоже так подумала. Вайдж не просто отключил защиту, но еще и активировал его. Амулет разрушился, построив кратковременный портал. По нему и пришла стая. После этого они позаботились о том, чтобы мы не заметили отключение защиты. Ну, и об остальном тоже. Прости, Айш, но я ничего такого не разглядела в Вайдже. Даже предположить не могла, что с ним что-то не так. Ведь знала его до этого, никаких изменений не было.
– Ничего, девочка, в этом точно нет твоей вины. Ты целительница тел, а не защитница душ человеческих. Впредь придется внимательнее присматривать друг за другом, вдруг есть еще кто-нибудь вроде него.
– Вряд ли. Только Вайдж попадал к ним.
– Мы теперь знаем точно, что он попадал, а о других можем не знать всю правду. Наши враги сильны и весьма находчивы, сами видите. Леон, а теперь твоя очередь рассказывать нам свою историю: что случилось ночью?
Застигнутый врасплох неожиданным вопросом, я только и смог что произнести очевидное:
– А вы разве сами не знаете?
– Понимаешь, Леон, те, кто на нас напали, действовали наверняка. И, пользуясь беспечностью, установили полный контроль. Любой маг – прежде всего человек. Он бывает уязвимым, особенно во сне. Они действовали наверняка: усилили естественный сон, кровососы это умеют лучше, чем кто бы то ни было; в итоге одурманили так, что самостоятельно очнуться было непросто; и только после этого начали нас убивать. Их подвело то, что делали они это крайне медленно. Такая уж у них привычка, растягивать удовольствие. – Айш задрал подбородок, продемонстрировав пару аккуратных ранок. – Хотели выпить нас досуха, неспешно, смакуя каждый глоток. Как бы сильны мы ни были, но никак бы не смогли такому противиться. В безвольных кукол превратились. Но тут поднялся ты, и кое-что в их плане пошло не так. Так расскажи: почему мы все лежали, а ты один сумел действовать?
– Не знаю. И я не один был. Вон, Дамус тоже встал и куда больше жару им задал.
– Дамус – другое дело. Даже не знаю, как сказать… Дамус, дружище, разрешишь пару слов?
Оружейник, помедлив, кивнул, и Айш продолжил:
– Понимаешь, Леон, в его жизни был крайне неприятный эпизод, связанный с кровососами. С тех пор он не то чтобы их боится, наш Дамус никого не боится, но такая смерть не для него. Он так давно решил. И с тех пор, во вред всему остальному, не расстается с парой амулетов как раз на такой случай. Но даже они его бы не спасли, не будь рядом тебя. Слишком удачная ситуация для вампиров, магические безделушки при таком ходе событий не очень-то помогают. Дамус тоже был одурманен, но не настолько, как остальные. Тот грохот, что ты устроил, его пробудил, и он не растерялся. Так что началось все именно с тебя. Ну и что случилось? Ничего не хочешь нам рассказать?
Мне оставалось пожать плечами:
– Говорю же: понятия не имею. Спал, сон видел, проснулся, вижу: темные фигуры шастают. Разглядеть их не мог, но понятно, что не наши. Хотя… стоп!..
– Что?! Что, Леон?! Что ты вспомнил?! – наперебой затараторили стражи.
Я достал амулет:
– Вот. С того самого мига, как я… э… нашел эту штуку, меня преследуют разные неприятности. И в основном из-за нее. Но сегодня она вроде как выручила. Первый раз такое случилось. Я проснулся оттого, что от украшения расходилось тепло. И оно вроде как дергалось. Вибрировало неприятно. Открыл глаза, и это быстро затихло. И да, был какой-то дурман, веки стали неподъемными, хотелось плюнуть на все, забыть об этих темных фигурах, но как-то себя сумел пересилить. Потом оружие помогло мое. Вы же его видели, я даже стрелял однажды, показывал на улице.
– Да, мы все помним, было очень громко. Вот это оружие Дамуса и разбудило. Леон, ты не будешь против, если я взгляну на твой амулет?
– Кайра смотрела, да и другие вроде бы тоже.
– И я в том числе. Но сейчас хочется взглянуть еще раз.
– Смотри, конечно, мне не жалко.
Айш покрутил украшение в руках, посмотрел через него на свет, затем повторил то же самое, но глядел уже на обезображенное тело Вайджа. Все молча следили за его манипуляциями, не мешая ни словом, ни жестом.
Наконец, он нарушил тишину:
– Не могу сказать ничего принципиально нового. Работа, без сомнения, очень старая, но видны следы куда более новых вмешательств. Думаю, оправа была повреждена, ее починили без оглядки на исходную форму, отсюда и пара несообразностей. Вот только в этом амулете оправа не играет ни малейшей роли. Главное – камень, все остальное не более чем наносная шелуха.
– Я никогда не видела таких камней, – впервые отозвалась Ойя.
– Я тоже, – кивнул Айш. – Но слухи о том, что есть камни, маскирующиеся под черный, но на деле являющиеся совершенно другими, слышать приходилось.
– Этот камень не черный, – возразил я. – Он скорее зеленый.
– Дело тут не в том цвете, что ты видишь. Есть общепринятая классификация камней-артефактов, и все они делятся на две главные группы: черные и белые. Но это разделение вовсе не по цветам, а по эффектам. Камни черного цвета и белого тоже есть, и они стоят особняком, получив собственные названия: теневик и альбит. Правда, некоторые так и называют по старинке: черные и белые, отчего иногда возникает путаница. Первые честный маг использовать не может, они не дадут прибавку к запасу сил. Вот как этот: при беглом осмотре складывается впечатление, что его можно смело относить к черным как по темно-зеленому, почти черному цвету, так и некоторым другим внешним признакам. Какой-нибудь несведущий некромант мог бы отвалить за него целое состояние. И прогадал бы очень сильно, потому что ничего черного в камне нет, он как бы выдает себя под то, чем не является. Но и белым его не назовешь. Он не черный и не белый, он совершенно другой. Его вообще невозможно ни к чему причислить. Среди нас, к сожалению, нет специалистов в этом вопросе, но даже если бы был, вряд ли сумел сказать больше. Этот камень – та еще загадка. Таких вообще нет в общепринятой классификации. Возможно, он единственный в своем роде. Или даже вообще не относится к нашему миру. Леон, откуда он у тебя? Только не говори опять, что нашел, даже маленькие дети в такое не поверят.
– Ну, как бы не совсем нашел…
– Говори как есть, и, если можно, покороче.
– Если совсем коротко: я его украл.
– Где именно украл?
– В моем мире.
– Там есть другие камни? Похожие на этот?
– Не знаю. Я их не видел. И никогда не слышал о таких. И магов тоже не видел. У нас они только в сказках, ну, и шарлатаны с фокусами выдают себя за них.
– Кайра говорит, что этот камень выбрал тебя своим хозяином.
– Да? А я вот почему-то чувствую себя в этой паре подчиненным. Из-за того что я не ублажал этот темно-зеленый булыжник, он наслал на меня сорок смертельных болезней.
– Не сорок, – мгновенно встрепенулась Кайра.
– Количество тут не принципиально.
– Ты слишком долго держал его при себе. Думаю, дело может быть в этом.
– Прежний владелец хранил его в запертом стальном ящике. Но, думаю, не все же время; возможно, камень бывал и рядом с ним. Но не думаю, что от этого был какой-то вред, не повезло именно мне. Это украшение имеет форму вашего мира, так?
