— Остановимся в городе на несколько дней, — сказал Лукас. — Можно подыскать что-нибудь дешевое. Залечь на дно и обдумать, что делать дальше.
— Нужно купить какую-нибудь одежду, — заметила я, показывая на наши грязные футболки и джинсы, — чтобы не выглядеть как бродяги.
— Мы и есть бродяги, — ответил Лукас. Эта мысль не приходила мне в голову.
— Одежду, — настойчиво повторила я. — Не новый гардероб, а просто чистые вещи. А еще зубные щетки, пасту, дезодорант…
— Да, я понял.
Мы зашли в большой торговый центр, чтобы купить сразу все. Я выбрала два дешевых летних платьица, темно-синее и темно-зеленое, на вид легких и удобных, простую сумочку, подходившую буквально ко всему, и пару шлепок на ремешках. Лукас купил длинные шорты цвета хаки и две черные футболки, и мы направились в парфюмерно-косметический отдел.
Стоило завернуть за угол, как мы увидели рядами лежащие презервативы. Я хотела было отвести глаза, как делала всегда, потому что эти упаковки ужасно меня смущали. Да, вот такая я закомплексованная зануда. Но на этот раз я передумала.
— Может быть, нужно купить несколько штук? — Мне хотелось, чтобы это прозвучало женственно и уверенно, но вместо этого я издала какой-то жалкий писк.
— Наверное. — Лукас посмотрел на меня долгим взглядом. — Бьянка, ты же знаешь, нет никакой спешки.
Я теребила волосы.
— Знаю. Просто… если мы захотим… ну, пусть будут. На всякий случай, да?
— Да.
Пару секунд никто из нас не шевелился, потом Лукас взял ближайшую упаковку и бросил ее в корзинку. У меня екнуло сердце, и по телу разлилось приятное тепло, удивив меня.
Правда, я так и не смогла посмотреть в глаза кассирше. Впрочем, ей, кажется, было наплевать.
Мы сняли комнату в отеле в деловой части города, недалеко от автобусной станции. Она оказалась лучше, чем я предположила, исходя из цены. В номере были кофеварка, большой телевизор, хорошая ванная с феном и кучей пушистых белых полотенец и очень большая кровать.
— Наверное, сначала нужно немного отдохнуть, а уж потом решим, где поесть, — предложила я. Мы оба так устали, что я могла думать о кровати только как о месте, где спят, — несмотря на презервативы в пакете.
Похоже, Лукас чувствовал то же самое.
— Да, давай отдохнем. Вокруг есть закусочные, можно будет сходить туда попозже.
— Ты знаешь Филадельфию?
— Бывал тут пару раз.
Мы с Лукасом забрались в постель, и я не думала ни о чем, кроме сна, до тех пор пока мы не оказались под одеялом.
Мы потянулись друг к другу одновременно. Губы Лукаса нашли мои, и мы начали целоваться так отчаянно, словно долго были в разлуке. Он крепко обнял меня, а я обеими ногами обвила его ногу.
Прошло каких-то несколько секунд, и мне показалось, что мы с ним все еще слишком далеко друг от друга. Я вцепилась в его футболку и начала ее стягивать. Мы снова поцеловались. Прикосновение его кожи к моей походило на электрический разряд, но мне все равно было мало. Дрожащими руками я потянула бретельки лифчика, спустила их вниз и расстегнула его.
Я всегда думала, что буду очень стесняться, когда парень впервые увидит меня раздетой, но ничего подобного не произошло. Лукас смотрел на меня так, будто я — самое прекрасное, что он видел в жизни, а когда он погладил меня, ощущение оказалось еще чудеснее, чем я могла предполагать.
Я взяла его за руку и потянула ее вниз, к джинсам. Я хотела, чтобы он увидел меня всю. Хотела почувствовать себя целиком прекрасной.
Лукас помог мне раздеться, снял свои джинсы и швырнул их через всю комнату. До сих пор я никогда не видела голых мужчин, только на картинах и в Интернете. И почему-то никогда не думала, что это красиво, — до сих пор. Мне нравилось, как Лукас выглядит, какой он под моими ладонями, как нежно он ко мне прикасается. И если я вдруг начинала нервничать или не знала, что делать дальше, он снова меня целовал, и все мои страхи исчезали.
«Мой», — думала я. Это походило на голод, который владел мной, когда я жаждала его крови, только еще лучше, потому что так я могла пить его снова и снова. Безумная потребность укусить Лукаса исчезла, сменившись чем-то другим, чем-то, что не имело никакого отношения к моему вампирству. Совсем наоборот: я остро чувствовала, что жива. Наконец-то, после того как я два года его хотела, Лукас полностью принадлежал мне.
Когда мы оба почти утратили контроль над собой, Лукас хрипло прошептал:
— Бьянка, ты уверена?
— Еще как уверена, — ответила я, запуская пальцы ему в волосы. — Вот так все и должно быть.
— Да. — Лукас еще раз поцеловал меня, и в первый раз за долгие-долгие месяцы я поняла, что наконец-то все встало на свои места.
На следующее утро я сонно пошевелилась, и до меня дошло, что я действительно лежу в постели, рядом со мной спит Лукас и мы оба голые. На меня обрушились воспоминания.
Глаза мои широко распахнулись.
«Неужели я и вправду?.. Да, я и вправду».
И дело вовсе не в том, что я этому не радовалась, — наоборот, я радовалась. Даже несмотря на то что у меня немножко болели такие места, которые вроде и болеть-то не могут, я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, любимой и уверенной.
Просто все казалось немножко нереальным, вот в чем дело. Я — в постели с любимым. Я плотнее закуталась в простыню, глупо улыбаясь, и решила, что нельзя не поделиться этой шуткой с Лукасом.
Пощекотала его пальцами ног, и он завозился на подушке. Один глаз сонно приоткрылся. И вдруг Лукас схватил меня так быстро, что я даже запищала, и потянул на себя.
— Доброе утро, — пробормотал он между поцелуями. — Кажется, я начинаю к этому привыкать.
— Я тоже.
Какое-то время мы просто целовались, но все более и более настойчиво. Тело мое уже запылало, и я подумала: может, уже прошло достаточно времени и можно попробовать еще раз…
Но прежде чем до этого дошло, Лукас оторвался от меня и улыбнулся:
— Кажется, я придумал, что мы будем делать.
— Ага. Судя по тому, что мы с тобой лежим голышом в постели, я тоже придумала.
— Я не об этом, развратница! — Он весело улыбнулся мне. — И во что только я позволил себя втянуть?
— Во что-то очень хорошее.
— Это я знаю. — Лукас чмокнул меня в лоб. — Но я имел в виду другое. Я придумал, где нам раздобыть еще денег, чтобы нормально устроиться. Придется снова брать взаймы, что мне ужасно не нравится, но пока другого выхода нет. В этом отеле мы за неделю просадим все, что дал нам Балтазар.
Лично я не видела ничего страшного в том, чтобы попросить денег в долг. Они нам действительно были очень нужны.
— У тебя есть друг в Филадельфии?
— И у тебя тоже. Подумай хорошенько.
Я задумалась, и у меня перед глазами появилась картинка: бейсболка с буквой «Ф», нахлобученная на волосы песочного цвета. Я просияла.
— Вик!
Лукас позвонил Вику и договорился о встрече за ланчем в одной из закусочных недалеко от нашего отеля. Мы пошли туда, держась за руки. Я надела новое зеленое платьице. Мне казалось, что люди смотрят на меня странно, что они каким-то образом догадываются, но, конечно же, это было глупо. Я чувствовала себя точно такой же, как и раньше, только счастливее. Лукас тоже выглядел более спокойным. Я и припомнить не могла, когда видела его таким уравновешенным.
Когда мы вошли в закусочную, Вик уже сидел за столиком в кабинке, а рядом с ним — Ранульф. Вик помахал нам рукой:
— Ребята, как я рад вас видеть!
Я крепко обняла сначала Вика, потом Ранульфа. Хотя Ранульф по-прежнему оставался тощим как палка, а его мягкие каштановые волосы были подстрижены «под горшок», он надел длинные шорты и гавайскую рубашку, почти такую же, что и Вик. Интересно, он берет рубашки Вика или просто покупает точно такие же, чтобы соответствовать современной жизни? Конечно, одеваться, как Вик, еще не значит «соответствовать», но Ранульф явно делал успехи.
Обняв Лукаса, Вик отступил назад и сказал:
— Лукас, это Ранульф, мой новый сосед по комнате. Ты ведь смылся и бросил меня. Ранульф, это Лукас. Не знаю, ребята, встречались ли вы в «Вечной ночи».
